Выбор. Уроки истории: повторение пройденного - страница 77

«Утро красит нежным светом

Стены древнего Кремля,

Просыпается с рассветом

Вся Советская земля…

Кипучая, могучая,

Никем непобедимая,

Страна моя, Москва моя,

Ты самая любимая…».

Или:

«Летят перелетные птицы

В осенней дали голубой,

Летят они в жаркие страны,

А я остаюся с тобой.

А я остаюся с тобою,

Родная моя сторона,

Не нужно мне солнце чужое,

Чужая земля не нужна…»

Это поднимало настроение, волнение нарастало: скоро, совсем скоро ты увидишь Москву. За окном уже мелькали пригородные платформы, дачные поселки, и вот поезд на медленной скорости въезжает в Москву. С детства у Бориса чувства к Москве – как к чему-то святому. И в эти годы, и позже, когда он приезжал в Москву, он обязательно приходил на Красную площадь. Стоя на площади, он смотрел на смену караула у Мавзолея Ленина, на величественные стены с зубцами, на седые ели вдоль кремлевских стен, на красное полотнище государственного флага над Кремлем.

Зима на полуострове Меньшиков была суровой. Барак заметало снегом по самую крышу. Вода была привозная, в железной бочке. А для стирки Тамара растапливала на печи в ведре снег. Печь топили дровами. Когда Тамара простужалась и чувствовала недомогание, она выходила во двор, и начинала колоть дрова. Так и лечилась.

Володя очень любил морскую форму, и она ему была к лицу. В офицерском ателье Боре сшили настоящую флотскую офицерскую шинель, и он в ней ходил. Иногда отец брал сына с собой в гарнизон, они шли по территории оба в шинелях, и когда встречные офицеры отдавали друг другу честь, то и Боря тоже прикладывал ручонку к шапке.

Как-то Боря был в кабинете у отца. Там он впервые увидел, как отец работает на бормашине, лечит зубы военнослужащим-пациентам. Бормашина тогда представляла собой примитивную технику с ножным педальным приводом, при помощи которого раскручивали большое колесо. С него при помощи тросика вращение передавалось на маленький шкив, а затем на рукав бормашины и непосредственно на бор. Скорость вращения бора была маленькой и непостоянной. Сверлить такой бормашиной зубы было непросто, а пациентам было больно.

Потом Боря заболел скарлатиной, и его положили в госпиталь в Советской Гавани. Это было далеко от дома, и родители не могли приезжать к нему часто. Это был первый случай, когда Боря оказался без родителей. Радио в палатах не выключали, пока оно не заканчивало передачи. В 12 часов ночи звучал Гимн.

После выздоровления Боря и соседские мальчишки проламывали лед на небольших озерках и болотцах и спускались под лед. Воды там не было, она вся вымерзала. Внутри подо льдом, который был как крыша, были кусты и трава, которые все были покрыты ледяными кристаллами, и если сквозь лед светило солнце, то кристаллы переливались всеми цветами радуги.

Как-то раз Боря с ребятами забрел на какой-то заброшенный военный продовольственный склад. На поверхности ничего не было видно, все было в снегу, и вдруг они куда-то провалились, и оказались в подземном помещении. Когда глаза привыкли к темноте, ребята увидели какие-то ящики, в которых оказалась соленая красная рыба, наверное, горбуша. Они взяли, сколько могли унести, и пошли домой. Дома их отругали, но ребята сказали, что на складе никого нет, и вообще такое впечатление, что он давно брошен и не охраняется. Похоже, что так оно и было.

Вообще продовольственное снабжение военнослужащих и членов их семей в основном состояло из консервированных и сушёных продуктов. Например, офицерам на паёк выдавали сушеный картофель нарезанный ломтиками. Для приготовления его нужно было вначале размочить в воде. Регулярно выдавали красную икру, но она тоже была то ли подсушенная, то ли подвяленная, одним словом, Тамара клала её на сковородку в растопленное масло и при нагревании икринки надувались, после чего их можно было есть.