Окрылённый добрым утром, я получил оплеуху, откуда не ждал. Венера кушала похлёбку и думала о другом мужике. Хрен знает, кто это был в её мыслях. Может, муж. А может, ещё кто-то. Но я видел всё! Абсолютно всё, о чём она размышляла, вставало картинками у меня перед глазами. Насмотрелся до изжоги.
Вот такое «спасибо» прилетело от рыженькой. Я даже не задумался, почему читал её мысли. Я злился. Хотел быть на месте того задохлика, с которым она когда-то проводила ночи. Я видел их ночи. Любовник рыженькой едва тянул на троечку. С минусом.
Выдернул Венеру из анабиоза и отправил собираться. За водой ехать надо. А сам в ванную пошёл за канистрами.
Выставляю тару в коридор, а самого чуть не подкидывает от бесячих картинок, которые видел. Рыженькая в комнате переодевается, а я тут стою. А чего стою? Мог бы зайти и доказать на деле, что этот её задохлик из воспоминаний реально задохлик и есть.
Пошёл.
Но так и остался стоять за порогом спальни, разглядывая привлекательную фигурку. Не зря я девочке про красивую задницу тогда написал — правда это. А я — идиот ревнивый. Если и был задохлик, то остался в прошлом. Сейчас Венера здесь, и я её от себя уже не отпущу.
Всему своё время. Тихо, чтобы рыженькая не слышала, закрываю дверь спальни. И берусь вытаскивать канистры в подъезд.
— Я готова, — Венера выходит из комнаты.
Надо ей одежду сообразить для города подходящую. И потеплее. А пока не сообразил, снимаю с гвоздя свою шерстяную рубашку и протягиваю девочке.
— Мы-ы, — пытаюсь сказать, чтобы она её надела.
Рыженькая стоит, изогнув бровь, и смотрит то на рубаху, то на меня. Что непонятного-то?
— Это мне?
— Тэмэ, — непроизвольно вырывается у меня из горла.
Охренев, смотрю на Венеру, а она на меня. Почти получилось сказать «тебе». Ни фига ж себе!
Девочка с визгом виснет у меня на шее. Радуется. Но недолго. Здоровый мужской организм ещё не успокоился после намерений, с которыми я шёл в спальню. Не заметить это сложно.
— Ой… — Венера разжимает руки и шагает назад. — Ты-ы говорил, — краснеет и пытается заговорить неловкую тему.
— М-мугу, — киваю, стараясь не улыбнуться.
Даже не знаю, что меня больше радует — неожиданно вырвавшееся слово или радость рыженькой по этому поводу.
— Надо пробовать, Ивар, — Венера решает насесть на меня. — Надо пробовать говорить! Я помогу, — улыбается. — Будем вечерами тренироваться. Согласен? — смотрит на меня с надеждой.
Надо. Наверное. Но от идеи с помощью я не в восторге. Одно дело — попробовать наедине с собой, и совсем другое — с рыженькой. Не хочу, чтобы она видела и слышала, как я корчусь, пытаясь выдавить из себя слова.
И вообще… за водой ехать пора. Путь неблизкий.
Поднимаю оброненную рубашку, накидываю на плечи Венере и киваю на дверь — идём. Надо ещё канистры на улицу вытащить, а их немало.
Рыженькая остаётся в машине с запертыми дверями, я выношу тару и складываю её в кузов моего пикапа.
Отошёл немного от сумасшедшего утра, и мысли зашевелились. Сначала эта непонятная ментальная связь с девочкой, потом слово вырвалось. Со мной происходит что-то странное. Но что? Верить в чудесное исцеление не спешу, хотя очень хочется.
Когда-то я работал на хозяев. Не по призванию, а по необходимости, но работал. Своими глазами видел, как создавались первые ворги. У хозяев есть препарат, который лишает оборотней человеческой ипостаси. Один укол — и ты навсегда превращаешься в волка. В тупого, голодного зверя, который почти ничего, кроме голода, не чувствует. Это хозяев и беспокоило. Им нужны идеальные воины, а не хищники, которыми невозможно управлять.
