Келерос кивнул, а Ивон окинул ее ободряющим взглядом:
– Это верно. И это то, ради чего я был здесь.
– Хорошо. Мы все могли бы собираться на подобные импровизированные ночевки, – предложила Гвендолин.
– Только, давайте, в комнате Линнь, – добавила Эльса. – Не хочу, чтобы ей было там одиноко.
Они перекинулись еще парой теплых слов прежде, чем выйти и дать возможность Эль сменить вчерашний наряд.
– Кстати, Кел. Я бы хотела узнать побольше о том завершающем церемониальном вечере, который готовит твой отец, – успела сказать принцесса прежде, чем Келерос покинуть ее покои. – Твой отец пытался ввести меня в курс дела, но говорил сумбурно, очевидно желая произвести впечатление.
– Да, в этом он всегда преуспевает. Но ты не беспокойся. Ничего особенного происходить не будет. Самое «страшное» ты уже пережила, и я тобой очень горд, – улыбнулся ей Кел, но его улыбка очень быстро потухла. – Я лишь не хочу ударить в грязь лицом. В конце концов, это ко мне будут прикованы все взгляды. Боюсь начать делать что-то не то и вызвать смех у окружающих.
– Вот оно что. Ты разве не репетировал все заранее? – удивилась Эльса. – Если так, мы могли бы сделать это в той самой зале прямо сейчас.
Кел был не против:
– Тебе показать, где это?
– Нет, я знаю. Твой отец то и дело вытаскивает меня пройтись по местам, подобным этому, – махнула рукой Эль, мысленно вспоминая дорогу.
– Тогда встретимся там.
К этому времени все придворные уже лениво расползались по замку. Некоторые из них с интересом поглядывали в сторону шушукающейся троицы, опасаясь, вдруг намечается что-то необычное, а они узнают об этом последними. Но так как никто из ребят не приглашал проходящих мимо зевак присоединиться, им оставалось лишь провожать взглядами это странное трио.
Эльса показалась на горизонте несколько минут спустя. На ней была теплая накидка поверх бархатного платья. Отчего выглядела она слегка несуразно и мило.
– Дорогая, такие вещи обычно не надевают во время пребывания в пределах дворца.
– Что? – не поняла ее корректной поправки Эль.
– Она хочет сказать, что это верхняя одежда, – доступно объяснил Ивон.
– А, это. Здесь резко стало очень зябко. Но у меня в гардеробе не оказалось чего-то потеплее, – и, чуть помедлив, Эльса добавила. – Вам разве не холодно?
– Детей в Феррокаррилере с детства купают в снегу, – хихикнул Ивон, чем напомнил себя прежнего.
– Серьезно?
– Конечно нет, слушай его больше, – замахнулась на него перчаткой Гвен.
– Я хочу сказать, – увернулся Ивон, – что, может, это все с непривычки. А может, потому что ты пока не удостоилась самого лучшего. Вот, взгляни, – он поманил Эльсу вглубь церемониальной залы, указывая на один из роскошных кафтанов с воротником из серебристой шерсти. Кафтан был выставлен на высокую тумбу в качестве экспоната и выглядел очень древним.
– Тебе бы он пошел, Ивон, – хохотнул Келерос.
– Ты думаешь? – тот с легкостью запрыгнул на тумбу, снимая пыльную вещицу стоимостью в пол королевства.
– Осторожнее! – предостерегающе окликнула его Гвен. – Он же может рассыпаться.
– Да ничего с ним не будет, – Кел помог другу продеть руки в рукава. – Все равно пра-пра-прадеду он больше не пригодится. А отец всегда сможет выбрать другой наряд для своих глупых церемоний.
– Так в чем все-таки они заключаются? – вмешалась в их развлечение Эль, когда происходящее вокруг все больше стало походить на пьесу по прочитанному.
