Выход зубной феи - страница 26

И сейчас, в первом часу ночи, две подруги сидели напротив толстой горящей свечи и сосредоточенно заворачивали чайные ложки в полосы из газет. Бабуля сдобным голосом Арины Родионовны рассуждала об алгоритме предстоящего эксперимента:

– Вот говорю тебе, душа моя, Господин Рафаэль меня предупреждал. Нельзя отклоняться от заклинания, потому у нас и успеха нет. Сказано: "Осените гадание лапкой дикого зайца троекратно и, повернувшись на восток, скажите: "Перун, защити!". Вот где у нас лапка? – в ответ мадам Поленко душераздирающе вздохнула и опустила плечи. Нина Васильевна попыталась приободрить наперсницу:

– Клавочка, голубчик! Почему заяц-то лесной нужон? Потому как в лесу он от всякого зверья натерпелся, страдал, значит, заяц много. И лапа у него, получается, налилась потусторонней силой через все, что косой пережил. А ты вот думаешь, шиншилла твоя с шубы меньше зайца страдала? – Нина Васильевна сделала страшные глаза, и Клавдия тут же прониклась глубиной шиншилловых бед. – Так давай лапку и возьмем с шубы, даже благородней. Осеняющий грызун – как заказывали.

Владелица мехов согласилась, хотя доводы многомудрой и опытной подруги ее убедили не вполне. Вопрос на повестке дня стоял крайне важный и требовал абсолютной стерильности всего магического реквизита. Мадам Поленко намеревалась узнать, станет ли ее любимый лысый котик чемпионом выставки в субботу и будет ли ей от этого счастье.

Сфинкс появился у Клавы недавно. Количество нерастраченной любви, заключенной в ее мощной оболочке, достигло в тот день критического максимума. Половодье чувств захлестнуло всегда строгую женщину, и большая часть бурного потока обрушилась на жалкое создание, увиденное Клавдией на рынке садоводов. Продавец явно чувствовал себя не в своей тарелке, предлагая этот выверт селекции за деньги, и успокаивал совесть тем, что называл уродца экзотом. Мадам Поленко не стала разбираться в диагнозах страшилы. Любопытство мгновенно перешло в жалость и затем вполне себе по-русски в любовь. Кот был взят на довольствие и за пять минут взял штурмом не только пылкое сердце Клавдии, но и ее руку, и кошелек.

Теперь женщина боролась за публичное признание исключительных качеств своего любимца. Если бы Клавдия просто опросила соседей и случайных прохожих на улице, она уже могла бы быть спокойна: общественность давно пришла к единому мнению, что Поленковский котик держит мировое гран-при за уродство. В этом плане сочетание бело-розовой кожаной тушки и заостренной хищной физиономии представлялось беспроигрышным вариантом. Худое ушастое существо с кривым частоколом острых мелких зубов к тому же обладало характером избалованного нефтяного принца: потребляло только домашний творог с рынка и чуть обжаренную парную печенку, спало на подушках из шелка с мышиным узором, не терпело сквозняков, шума и когда мимо него ходят – в общем, кот был создан для полной, яркой жизнью сибарита и гедониста.

Загвоздка состояла в том, что хозяин дома, Леонид Серафимович, такой жизнью планировал жить сам и конкуренты ему казались без надобности. Открыто воевать с котиком ему не хотелось: Клавин любимец был злопамятен, как слон, а итальянские ботинки и хорошие брюки у директора заканчивались. Поэтому летчик уже пару лет занимал выжидательную позицию, внимательно наблюдая за котиковым самочувствием и время от времени подсыпая ему в еду таблетки никотиновой кислоты. Он читал, что они и коня не скаку прикончат, но эта животина оказалась стойкой.