– Мало ли, что она захотела! Это всё очень острое, ну и сырая рыба… Нет-нет, никакого ей суши! Пусть сначала подрастёт!
«Вот чёрт! – занервничала Энджи. – И что мне делать?»
На кухню зашла Софа и молча уселась за стол. Подтянула к себе одну коробочку, открыла и, взяв в руки ролл, засунула себе в рот. Егорша выхватил коробку у неё из рук.
– Это не детская еда! – строго сказал он. – Сейчас мама сварит тебе кашу.
– Не хочу кашу! – насупилась девочка. – Хочу это!
Она потянула коробку из рук «отца», но тот решил проявить принципиальность.
– Нет, я тебе запрещаю!
Они тянули коробку друг у друга, пока та не развалилась и несчастные роллы не высыпались на стол.
– Вот видишь, что ты наделала! – вспылил возмущённый отец. – Отправляйся в свою комнату и жди, когда мама позовёт тебя на обед.
Энджи наблюдала за этой сценой с нарастающей паникой: что сделает Прасковья? Сможет ли она усмирить свой гнев? Захочет ли? Взгляд, которым смотрела Софа на Егоршу, веру в оптимистичный исход отнюдь не вселял.
– Егор! – попыталась вмешаться Энджи. – Оставь её в покое!
– Ну уж нет! – упёрся тот. – Она всего лишь маленькая девочка и должна слушаться старших. Если мы будем всё спускать ей с рук, она совсем нам сядет на шею! Марш, в свою комнату! Ты наказана!
Энджи с мольбою посмотрела на Софу.
«Пожалуйста, пожалуйста! Не трогай его!» – отчаянно молил её взгляд.
Девочка угрюмо смотрела на «отца», ожидавшего от неё повиновения, но ничего не предпринимала. Наконец, она всё-таки слезла со стула и направилась к лестнице.
«Спасибо, спасибо», – мысленно благодарила её Энджи.
«Уйми его, – услышала она незамедлительный ответ, – или это сделаю я».
– Вот видишь! – удовлетворённо воскликнул Егорша, гордясь своей педагогической победой. – Нельзя маленькому ребёнку во всём потакать, даже если у него были тяжёлые времена и бла-бла-бла. Нужно уметь быть строгим и справедливым и держать Софу в узде. Иначе мы потом совсем с нею не справимся.
Он явно ожидал одобрения от Энджи, но та подавленно молчала. Зная, что Прасковья слышит все её мысли, она изо всех сил старалась не думать о том, что её волновало на самом деле, а пыталась заставить себя перенаправить мысли совсем на другое.
«Эти шторы совсем не подходят к стенам. Надо съездить в магазин и подобрать другие, что-нибудь на контрасте, зелёные или синие».
Егорша, видя, что жена не только не собирается оценить его воспитательную методу, но вообще не обращает на него никакого внимания, обиженно спросил:
– Ты о чём думаешь? Ты меня слышишь?
– Да-да, дорогой, конечно, слышу, – рассеянно ответила она. – А о чём ты говорил?
– Нет, но это уже ни в какие ворота… – возмутился он. – Что с тобой?
– Да ничего, я же сказала. Ты на работу сегодня ещё поедешь?
– Нет, я специально уехал пораньше, чтобы провести время с вами. Хотел сходить с Софой в кино, в нашем кинотеатре как раз идёт новый японский мультик. Я думаю, Софе понравится, она же ничего подобного не видела, да ещё с попкорном… Но раз она наказана, от этой программы придётся отказаться. Ну, что ж, посидим дома.
– Давай съездим в магазин, – воскликнула Энджи, – ты поможешь мне выбрать шторы.
– Что? – с изумлением глядя на неё, спросил он. – Шторы – это единственное, что тебя сейчас волнует?
– Да, шторы – это очень важно, они создают атмосферу и уют. Давай, перекусим и поедем.
– Но…
Стараясь думать только о шторах, Энджи многозначительно посмотрела на Егоршу:
