Выходя за контур - страница 2

Я обняла Варю так сильно, что она закашляла, удивившись моему душевному порыву. На её немой вопросительный взгляд я лишь смогла выдавить из себя: «Спасибо, что предупредила! Теперь на берегу океана я всегда буду более осмотрительно выбирать, с кем стоять рядом. Не так безответственно, как это было раньше!». И это была сущая правда.

Дорогой Аньке Свидер

Мы шли с тобой сквозь сумрачный декабрь.

Привычный траур Петербурга шёл за нами.

Мы говорили будто бы словами,

Но чувствовали паузы душой…

Ты разноцветно-шумно хохотала.

Преуменьшая боль и встречный ветер,

И говорила как на Божьем свете

Ты счастлива своей идти звездой…

И вдруг, остановившись на полслова,

Ты за руку взяла меня как Мама:

«А знаешь, что спасает нас от драмы?

Фонарики, светящие зимой…»

И каждую зиму среди советов

Про пользу мёда и лесной малины,

Средь вечеров промозгло-серо-длинных

Я помню про фонарики твои…

Как в детстве щурю глаз на вспышку Света,

И оживает мой калейдоскоп,

Ты будто бы спасла меня секретом,

Из темноты мне показав Восход…

Как будет, Мам

Пытливый луч коснулся сна.

Весна сменяет тьму.

Встают сезоны на места,

На них и я встаю.

«Как будет, мам?!» —

Торопит дочь событий ровный такт.

Хочу подсказкой ей помочь

И замедляю шаг.

Вопросов меньше, как и снов,

У взрослых взгляд пустой.

«Как будет…», – суть земных основ

С принятием тобой.

Так и идём: она бежит,

А я чуть медлю шаг.

Меня меняет свет и жизнь,

И дочки, что спешат…

Детство

Битые коленки,

Тёплый ветерок,

Молоко без пенки,

С сахаром творог.

Предвкушая лето,

Гонишь самокат.

Песня из куплета,

Розовый закат.

Длинные дороги,

Толпы детворы.

И в расчёсах ноги —

Черти, комары.

И ругает мама,

Что уже темно,

И у Сашки драма:

Не залезть в окно.

Приговором – «Ужин!»,

И расстрелом – «Спать!».

Ты так многим нужен,

И стремишься стать…

Дел – не переделать,

Планов громадьё!

Но бездушны предки —

Голосят своё…

Мне почти что сорок.

Я иду домой.

С притуплённым взором,

С мыслью лишь одной:

Может кто из окон

Ласково как мать,

Крикнет, пусть с упрёком:

«Ужинать и спать!».

В эпоху гуру и сенсеев

В эпоху гуру и сенсеев,

Заполонивших Инстаграм,

Я поняла вот, что тупею,

Смотря в испанский этот срам…

Вокруг кружат: успешный лидер,

Творец из сферы MLM,

Тот, кто во мне вчера увидел

Рассадник денежных проблем:

Не масштабируюсь, не славлю

Свою персону на весь мир.

Ведь рефлексирующим мямлям

Никто не даст окна в эфир.

Живу спокойно без масштабов,

Без стратегических задач.

Не ем ни трюфелей, ни крабов,

И знаю запах неудач.

Сижу, тихонько починяю

Свой примус в глубине души.

Её вот славлю, охраняя,

От липкой и пустой лапши…

Расскажи, Петербург, отчего ты грустишь…

Расскажи, Петербург, отчего ты грустишь?

Отчего барабанишь слезами по стёклам?

Почему так идёт тебе ржавчина крыш

И наряд из одежд восхитительно-мокрый…

Мой дождливый герой! Ты исхожен сполна,

Я люблю в тебе все очертанья и смыслы.

И уже отзвенела капелью весна,

Но тяжёлые тучи над Спасом повисли.

Я дышу бесконечностью старых дворов,

Провожая проворных в тёплые страны.

Я делю с тобой жизнь, погоду и кров,

И лечу твоей влагой глубокие раны.

Мне не снятся саванны и солнечный зной.

Рождена я в сырой темноте коммуналок.

Ты мой мокрый уставший последний герой,

Я невеста твоя, что из невских русалок…

Я боюсь у кого волосок к волоску…

Я боюсь у кого волосок к волоску,

У кого есть план А и план Б на листочке.

Я впадаю в смертельную с ними тоску,

И стою тихо рядом бесцветною

Точкой.

Я люблю безалаберность пышных волос,

Назад Вперед

Выходя за контур - страница 2

Похожие книги