Она приняла из моих рук телефон и приложилась к трубке:
— А можно я…
— Нет! При мне говори и переведи на громкую связь.
— Хорошо, как скажете, — сделала, как я попросил.
— Алло… отец? — тихо поинтересовалась она, когда услышала в трубке голос.
— Да, дочка… Как твои дела, Юля?
— Спасибо, все хорошо…
Я слушал и видел, как ей трудно дается разговор, и решил прекратить этот фарс, забрав у нее трубку.
— Борисов… больше не звони сюда, я не разрешу ей с тобой общаться. Единственный раз, когда ты ее увидишь, будет день нашего бракосочетания. Все на этом, для меня… вот эта твоя забота — сплошной фарс! Если ты хотел обеспечить дочери будущее, надо было подумать задолго до… и хорошенько подумать. В конце концов продал бы свою долю, когда только узнал, что твое заболевание неизлечимо! А ты решил поступить как эгоист! Ты думал только о себе! Я теперь вижу, все твое отношение к ней! О себе только думал, болеющий! Все мое уважение умерло в тот же день, как только ты предложил мне контракт, приперев меня им к стенке. Ты жучара прекрасно знал, что я не позволю кому бы то ни было влезть на верхушку нашего холдинга. Считай я его вырастил, как ребенка!
— Алан…
— Замолчи… ты болен, я не злорадствую, и тем более не хотел бы, чтобы ты болел, но твоя болезнь — это не повод, так распоряжаться жизнью своего ребенка!!! Но все, уже поздно… контракт подписан двумя сторонами и расторгнуть не получится, потому что я собираюсь выполнить основную ее часть. Получишь приглашение на бракосочетание! — в бешенстве кинул трубку на диван, а та упала, ударившись о пол. Тяжело дыша, стоял какое-то время приводя свое дыхание в норму и успокаивая нервы, положа руки на пояс. За спиной услышал мягкие шаги — это Юля, я уже узнаю ее по шагам — зачем-то подметил я. Подняла мой телефон и положила на диван. Обернулся к ней — видимо, слишком резко, она сделала шаг назад. Может испугалась, что я ее ударю… — я вообще женщин не бил… никогда, и ее не собираюсь. Не люблю наглых женщин, и она не будет такой, не допущу, чтобы женщина села мне на голову.
— Какие у вас отношения с твоим отцом?
Она растерялась:
— Что? В каком смысле?
— В прямом… ты при мне ни разу его не назвала папой, только отец. А это не пристало девушкам. По моим ощущениям, у вас так себе отношения отца и дочери.
После моих слов она опустила глаза в пол, не проронив ни слова. Закивав головой, произнес:
— Так и думал. Юля! — сказал резко я, и она так же резко, подняла свои глаза на меня. — Ты станешь моей женой, как бы я этого не желал. Назад дороги нет! Не хочу, чтобы ты желала встречи с ним, потому что я не позволю тебе с ним встретиться, даже если он при смерти! Он мог поступить по-другому, ведь ты ему — дочь! А если рассудить, получается, он больше позаботился о своей доле в холдинге, чем о тебе. Те претенденты, которые не прочь заполучить долю твоего отца, развалят его, потянув и мою долю прицепом. Ведь без доли твоего отца это уже не холдинг. И твой отец знал, что я не смогу упустить такую возможность и соглашусь, потому что я вложил душу в холдинг и считаю его своим детищем. Но… не дай Бог, моей плоти и крови угрожала бы малейшая опасность, и встал бы выбор между холдингом и моим ребенком, я бы не задумываясь выбрал ребенка. По-другому и быть не может. А теперь вытри свои слезы, я это не люблю, выглядит как манипуляция, со мной этот номер не проходит.
