– Давай мы с тобой выйдем сейчас, а я за ними вернусь.
Девочка снова кивнула. Я взял её осторожно на руки. Она не сопротивлялась, только учащённо зашмыгала носом, когда уткнулась мне в плечо. Я вынес малышку из пещеры.
Лео, перепачканный кровью и какой-то слизью,встретил нас уже у входа в логово. Его тёмные волосы, налипшие на лоб, придавали его облику что-то от зверя. Девочка, увидев его, вцепилась в мою руку и не хотела отпускать.
– Иди ко мне. Не бойся, – Лео поманил к себе.
Малышка с трудом разжала пальчики, села на пень от поваленного дерева, но к Лео так и не подошла. Друг сплюнул и вынул из нагрудного кармана серой формы смятый розовый цветочек.
– Знаешь, что это такое?
Кажется, любопытство девочки было сильнее страха. Она вытерла глаза рукой, размазав грязь и слёзы по лицу, и посмотрела на Лео.
Я же вернулся в пещеру. Земляная нора ввела к лежбищу, усеянному человеческими, преимущественно детскими, костями и черепами. На груде всего этого свет фонаря выхватил ещё два тела. Одно – девочка, лет трёх, в трусиках и маечке, вся перепачканная землёй. Малютка мирно сопела, обхватив чью-то берцовую кость как мамину руку. А вот второй малыш был уже мёртв.
Я поднял девочку на руки, стараясь не разбудить. Нужно было вынести её отсюда как можно быстрее. Второму я ничем не мог помочь. Разодранная грудная клетка и отсутствующее сердце не оставляли сомнений. Паренька уже не спасти, но, даже понимая это, я с трудом смог заставить себя уйти.
Малышу было четыре года, не больше. Светлые волосы, распахнутые зелёные глаза, как у дорогой куклы. Моему брату тоже было четыре. У него тоже светлые волосы, как и у меня. И зелёные глаза, как у этого мальчика.
Моего брата убили твари. Только те монстры пострашнее, чем лесные чудища. Этими монстрами были люди. Но я ставил между ними и животными знак равенства. Они были хуже. Животное убивает, чтобы выжить и прокормить потомство. Они же могли убивать ради забавы или убивать, потому что не могли не убить.
От зверя можно избавиться. Защититься хоть как-то забором. От них же любое спасение ненадёжно. Их ведь тоже оградили, но не изгнали. Зараза по-прежнему была внутри города. Власти Премора то ли боялись их, то ли хотели сотрудничать. Лет пять назад они даже делали жалкую попытку дать животным образование, включить в жизнь городского сообщества. И что это дало? Только новые смерти.
По мне, убийц давно пора было выгнать из города, чтобы за пределами Премора звери жили среди зверей. Я ненавидел их всех, я не простил им жизни брата. Я не простил им теракты и смерти людей в моём городе. Но они и не просили прощения. Разве можно было ожидать от животных чего-то человеческого? Вот мы и называли их словом, отражавшим самую их суть, – вырожденцы.
Как же громко визжат щенки вырожденцев. Мальчишке было лет восемь. Фиолетовые волосы до плеч, спутанные и настолько грязные, что можно принять за русые. Нелепейшая чёлка придавала ему сходство с девчонкой. Лиловые глаза набухли от слёз и стали блёклыми. Обычно у вырожденцев глаза яркие, почти кислотных цветов, особенно у молодых.
Мальчишка выставил вперёд худые ручонки, пытаясь защититься. Сжал крохотные кулачки, напомнив своим видом жалкого котёнка, что не дотопили в ведре с водой. Его пнули ногой, он издал то ли визг, то ли клич, и встал в эту нелепую «боевую» позу.
– Вмешаемся? – Лео посмотрел на меня.
