– Ты хочешь мне что-то сказать? – Из пасти дракона выпорхнуло облако пара, создавая невесомую завесу между ними, хотя сейчас им было нечего скрывать друг от друга.
– Я обнаружила место, откуда исходят искривленные энергии. Они чувствуются в западной части острова, но идут не оттуда, – девушка взяла паузу, чтобы подобрать нужные слова. Пальцы сами собой сжались в кулаки, как будто так было легче дать отпор. Не дожидаясь расспросов, она твердым голосом произнесла: – Я пришла к тому месту, где берет начало искривленная энергия, но я точно не могу сказать, что там происходит… – К концу фразы пыл сам собой иссяк.
– Что же ты умолкла? – Лелайкис говорил снисходительным, чуть устрашающим тоном, как разговаривает взрослый с расшалившимся ребенком.
Ирис сделала вид, что не заметила этого, тем более, из-за спины Повелителя драконов показался Мярр, одобрительно прикрывший глаза, без слов обещая вопреки всему встать на ее сторону.
– Сначала я хочу спросить: чувствуете, что я не сделала ничего дурного по отношению к Вам? Что ни разу не произнесла и самого безобидного заклинания, которое могло на что-то повлиять? – Ирис удивилась тому, как вмиг совладала с собственными страхами, просто слегка огрызнувшись.
Дракон выпустил когти и ударил хвостом:
– Неужели ты считаешь, я бы позвал тебя, если бы понимал, что ты способна на такие вещи?
Чрезмерная самоуверенность Лелайкиса передалась Ирис. Она не заметила, как сама рассердилась: зачем он позвал, заточил здесь, если ее выводы ничего не значат – драконам и так все давно известно наперед.
Не думая, чем это может обернуться, волшебница выпалила:
– Но Вы ведь не почувствовали, что это происходит в гнезде с яйцами. – Ей представилось, что со стороны она сама выглядит как дракон – надменная, всезнающая и непоколебимая в собственном достоинстве.
– Что ты хочешь сказать? – Зрачки Лелайкиса резко сузились, ничем больше он не выдал своего гнева. Его подданные насторожились, однако на мордах рептилий отразилось скорее недоверие, чем ужас. Мярр тревожно замотала головой, видимо, переживая больше об Ирис, чем о будущем рода. – Это слишком серьезное заявление.
– Можете не переживать, я не заглядывала туда. Проверяйте все сами. – Ирис уже пожалела о вызывающем поведении, но сменить тон в этот момент означало бы признать несуществующую вину и покорно сдаться на их милость.
Лелайкис, казалось, увеличился в несколько раз, но ни на миг не дрогнул. Он молча искал поддержки у остальных драконов, которые вдруг застыли, как гранитные статуи, – лишь слегка подрагивающие носы предупреждали, что все они живы.
Ирис почувствовала головокружение – она никак не ожидала подобной бесстрастности. Событие, которое должно было взбудоражить весь Кирзак и вызвать приступ бешенства, воспринялось как страшная сказка, ужасающая в момент рассказа и забывающаяся, лишь только прозвучит последняя буква истории.
– Может быть, это все-таки натворила она?
– Мы должны все проверить.
– Если это правда…
– Что будем с ней делать?
– Если она не причем…
– Ирис этого бы никогда не сделала! – Рявкнул Мярр, не открывая пасти, и тогда волшебница догадалась: между драконами завязался спор, не предназначенный для ее ушей, но она так привыкла к здешним энергиям, что запросто считывала мысли каждого из ящеров, поэтому такая предосторожность была совершенно бесполезной.
Волшебница постаралась таращиться на драконов с глупейшим видом и собиралась в нужный момент пожаловаться на воцарившееся молчание. Рептилиям не стоило знать, что девушке прекрасно известны все те кары, что грозят ей за злоупотребление доверием, если оно вдруг привидится хозяевам острова.
