«Так должно…» – упрямо повторяла волшебница про себя, догадываясь, что сейчас под ней очередной острый выступ скалы или обманчиво мягкие снежные подушки, под которыми могут оказаться холодные плоские камни. Неловкое движение, – полетишь вниз и разобьешься…
Она и помыслить не могла, какой именно тропой драконы летели к гнезду: на острове можно было запросто заплутать, просто приняв очередной поворот за конец пути. В какой-то момент девушка запрокинула голову, надеясь, что так ее лучше услышит Создатель и поможет справиться с неудержимым порывом начертить в воздухе спираль и сквозь нее улизнуть домой, если, конечно, забыть о том, что любое заклинание может обернуться против его же создателя по воле хозяев острова.
Край шубы затрепыхался от ветра. Безобидный звук, заставивший Ирис вскрикнуть от ужаса: через пару мгновений она точно узнает тайны Кирзака, занесенные сугробами. Волшебница зажмурилась еще сильнее, чувствуя, как видение перестает быть таковым, потому что дракон резко дернулся, сбрасывая ее с себя.
Девушка кубарем скатилась с гладкой, как ледяная горка, спины куда-то в темноту. Снег скрипнул на зубах. Холодная вода заморозила десны и небо, горло свело судорогой, и Ирис с трудом заставила себя дышать носом. Кое-где на одежде и сапогах появились мокрые пятна, как будто неподалеку от нее в неглубокую лужу плюхнулся камень, подняв сноп брызг.
Ирис съежилась от очередного шквала рычания и дроби гулких ударов, от которых на острове вот-вот могло начаться землетрясение. Оказалось, с повадками ящеров так же легко свыкнуться, как маленькому зверьку затеряться от хищной птицы в низкой траве. Остается только сжать лапки, вздрогнуть и отважно пискнуть, когда эта самая птица вонзает когти в плоть и поднимает в воздух.
Ирис толкнули на один из выступов, венчающих вход в пещеру. От удара затылком о камень все расплылось перед глазами, и теперь разноцветные акварельные пятна стали единой композицией с какофонией голосов в голове. Заламывая кисти рук и переминаясь с ноги на ногу, она почувствовала себя на помосте перед самой взыскательной публикой, которой подсунули пьяное и откровенное ярмарочное представление вместо интересного спектакля, наполненного глубоким смыслом и тончайшими аллюзиями на уродство окружающего мира.
Между тем, самый главный зритель, Лелайкис белой лентой вынырнул из гущи своих сородичей и, почти ткнув ее клыками в живот, отчетливо рыкнул:
– Пойдет с нами. – От легкого удара гигантского хвоста покатились мелкие камушки, больно резанувшие девушку по руке.
Ирис не успела ничего возразить, как снова таинственная сила с теплым дыханием и отсутствием запаха, дернула и толкнула в темноту. Потеряв последнюю связь с реальностью, волшебница, пошатываясь, зашагала следом за десятком пестрых драконов, скользнувших в темноту. Лишь изредка ей мерещился сочувствующий блеск знакомых янтарных огоньков, так похожих на сотни других, что, не ровен час, можно было перепутать. Ее крутило во все стороны, как целый ворох листьев, потревоженных ветром. Постоянно обо что-то или кого-то ударяясь, тело стало воспринимать подобное истязание как нечто само собой разумеющееся. Каждый удар отуплял, происходящее перестало вызывать какие-либо эмоции и мысли.
От постоянного мельтешения картинок затошнило так сильно, что Ирис рефлекторно прикрыла рукой рот. Глаза сами собой зажмурились, и на несколько минут стало гораздо легче: по неизвестной причине боль от ударов притихла, однако по левой ноге пробежал подозрительный холод, а следом невыносимо защипала икра.
