Стоило волшебнице сесть за столик у окна, как, виртуозно минуя преграду в виде полуприкрытой рамы, перед ней появилась та сама плутовка. Облизнувшись и обиженно сверкнув глазами, кошка спустилась к ней на колени, не забыв при этом пару раз выпустить когти, вальяжно разлеглась и требовательно подставила шейку. Рассеянно Ирис пробежала пальцами по гладкой скользкой шерстке. Кошке это пришлось по вкусу, и она довольно замурлыкала. Сейчас девушке и не нужна была какая-либо другая компания.
Так они просидели вместе где-то час. Кошка мирно дремала на коленях, а Ирис медленно пила молоко с мятой и фруктами. Ей нужно было подумать еще о чем-то важном, только вот она никак не могла уловить суть проблемы. Решив, что разумнее всего обратиться за помощью к родным стенам, она аккуратно переложила зверька на подоконник, вызвав прилив недовольства: кошка чихнула, зевнула во всю пасть, спрыгнула вниз, а затем потопала куда-то в сторону кухни, гордо задрав вверх хвост.
Ирис отряхнула юбку от шерсти и, оставив плату на столе, направилась в лавку. По пути ей пришлось дать пару советов встретившимся знакомым и успокоить одну мнительную старушку. Все это приподняло ей настроение.
Она в который раз подумала, как ожила Балтиния после Полнолуния Ветров. Теперь это стали, пожалуй, самые открытые острова Архипелага. Все больше чужеземцев прибывало в порт, превращая столицу и в торговую мекку, и в важный перевалочный пункт между частями мира.
Приезд кудесника Гульри и назначение Крапсана послужили сигналами для остальных волшебников, и незаметно Ирис избавилась от своего профессионального одиночества. Ее с самого начала не заботило появление конкурентов, ибо как иначе можно достигнуть своей цели? К тому же, как бы это ни было странно, новые поселенцы, независимо от своего ранга и статуса, испытывали к ней неожиданное почтение: спрашивали совета, выказывали уважение, исподволь подчеркивая, что ценят не только ее достижения, но и то, что она осмелилась остаться там, откуда другие сбегали, не разобравшись. Все это немало льстило и убеждало в собственной значимости, заставляя и впредь не сбиваться с предначертанного курса. Волшебница продолжала суетиться, ни разу за все время не потребовав за свои труды больше, чем посетитель мог дать.
Напевая под нос и скользя по улочкам города, Ирис вновь попыталась уловить за хвост ту самую важную мысль, которая ускользала от нее, дразня белой полосой-вспышкой. За последнюю неделю на нее свалилась куча самых разных дел, и она просто-напросто устала, а подобные салки только раздражали. Перед глазами вновь закрутились обрывки каких-то событий и фраз, а потом сплошным фоном пришло воспоминание о том, как Эмеральд, возмущаясь, мужественно пытался превратить запущенный сад Его Светлости в райский уголок, но только перепачкался в земле. Она задорно рассмеялась, вновь и вновь воскрешая этот момент в памяти, и вошла в лавку.
За год она успела привести домик в совершенно сказочный вид. Розы оплетали перила нового высокого крыльца из белого камня. Снаружи стены были выкрашены в нежно-розовый цвет с золотыми узорами, все венчала крыша винного цвета. В мастерской периодически царил небольшой беспорядок, но все необходимые для волшебства котелки, реторты, банки по-прежнему содержались в идеальной чистоте, а каждый ингредиент хранился именно так как надлежит. В свою спальню Ирис поставила новую кровать и повесила занавески нежно-кораллового цвета – зачастую, увлекшись очередным рецептом, она оставалась здесь ночевать, поэтому ей хотелось ощущать покой и радость.
