Переступив порог, они очутились в полумраке, где тени, казалось, оживали в танце под потолком. Винтовая лестница уходила в темноту. В воздухе витал аромат сырости, смешанный с прогнившим мусором недобросовестных жильцов. Осторожно двигаясь по узкому коридору, где каждый шаг отзывался тихим скрипом пола, Лидия и её спутница добрались до конца пути. Перед ними появилась деревянная дверь, за которой скрывалась крохотная, тесная комнатка. Там, в сердце дома, царила тревожная тишина.
Безымянная женщина жила одна, что уже свидетельствовало о неплохом её положении. Кровать, загороженная шторкой, круглый стол и перевёрнутое зеркальце рукой вверх на стене – вот и всё убранство. Взглянув на своё отражение, Лидия чуть не обмерла. На неё смотрела не двадцатидвухлетняя девушка, пышущая молодостью, а её окоченелый труп с сухими, как пергамент, бледными губами.
Хозяйка включила керосиновую горелку, достала стеклянную банку с чайной трухой и без лишних церемоний погрузила в неё свои грязные искривлённые пальцы. Лидия лишь молча наблюдала, стараясь подавить отвращение. В её нынешнем положении было не до гигиены.
– На кой тебе сдался Бунге? Неужто хочешь попросить помощи? – хмыкнула старуха. – Он тебе явно будет не по карману.
– У меня с ним давние счёты.
Повисла пауза, хозяйка покачала головой, наливая чай.
– Не связывайся лучше с этим мерзавцем. У него собак весь город. Моргнуть не успеешь, как на тебя их натравит. Он иногда помогает безоплатно беднякам, попавшим в беду, но чую он за это с них три шкуры дерёт. Похуже мясника будет.
– Может, он и есть мясник? – спросила Лидия, грея руки о горячую кружку и сглатывая слюну при виде пирога.
Женщина пожала плечами и лукаво посмотрела на неё:
– Никто не верит мне, что я видела мясника. Но я и не настаиваю. Внешность обманчива. Могло и почудиться.
– А как выглядел этот ваш дух? Кто он?
Лидия засунула в рот весь отрезанный ей кусок и принялась внимательно слушать.
– Не объяснить это так на словах. Но могу сказать, что руки его – человеческие, ноги – человеческие, а помыслы – внеземные. Гонятся эти полицейские за тенью. Днём она есть, а ночью её не поймать. Во тьме теней не бывает.
– Как же вы тогда его видели?
Лидия отодвинула кружку, чтобы собрать крошки со стола в руку, и увидела, как под мокрым пятном на скатерти проступили какие-то символы.
– Я видела его лицо. У него много лиц, и одно из них – твоё.
Хозяйка комнаты улыбнулась безумной кривозубой улыбкой, и Лидию бросило в дрожь, аж поджилки затряслись. Даже не хотелось знать, что всё это может значить. «Ни черта она не видела, вот и сочиняет. Неудивительно, что её показания не приняли». Лидия украдкой выглянула в окно. День уже близился к закату, хотя, казалось, прошло всего полчаса с тех пор, как они пришли. Женщина всё ещё медленно пила чай, хлюпая при каждом глотке, будто только притворяясь, что пьёт. Её зелёные глаза сверкали, как газовые фонари, свет которых просачивается сквозь плотную пелену тумана. Их словно оторвали у юной девушки и прилепили к лицу старухи со впалыми щеками и седеющими волосами.
– Который час? – испуганно произнесла Лидия и вскочила со стула.
– А мне почём знать. В этой части города часов в домах не держат.
Лидию накрыла паника. Ей нужно было успеть что-нибудь придумать до наступления темноты.
– Спасибо большое за пирог. Будут деньги – я вам отплачу. А теперь мне пора.
