Роспись потолка приобрела весьма пикантное направление. Картины пошли сплошь фривольного содержания, а порой и откровенно неприличного свойства. Даже Лу смущалась и отводила глаза. Я смотрела вполне спокойно. Я, закаленная современным интернетом женщина, видела еще и не такое. А уж что порой заказывали клиенты на коврах, даже страшно вспомнить, и знакомые частные ковровые мастерицы звонили мне поделиться сокровенным.
А вот мое спокойствие произвело впечатление на луция Асклепия. Он поглядывал на меня с каждой новой пикантной картиной и ожидал, наверное, глупого хихиканья и показного смущения? Так это все с успехом демонстрировала Лу. Я шла как кремень. Но все больше убеждалась, что мне тут явно не место. Что должны продемонстрировать все эти изображения? Что у хозяев не очень хороший вкус? На мой взгляд, именно это. Потому что я не ханжа, но все же некоторые вещи нужно оставлять за порогом спальни, а не выставлять на всеобщее обозрение.
Мы дошли. Передо мной услужливо распахнули двери. И я только вот тут позволила себе удивление и недоумение. И поспешила его озвучить. Во избежание недоразумений.
– Вы уверены, луций Асклепий, что эти комнаты действительно мои? На мой скромный взгляд, я их не заслуживаю. Они, безусловно, слишком велики и великолепны для меня.
– Нет, луцина Далия. Ошибки быть не может. Его величество лично отдал распоряжение на этот счет.
– Сколько же тут комнат?
– Четыре и ванная.
– А возможно…
– Луцина Далия, вы можете изменить в этих покоях все, что захотите. Но они останутся вашими. Это не обсуждается.
– Хорошо. Мне нужно время освоиться и понять, где расположить мастерскую и куда поставить станок.
– Мы сложим вещи у входа. Мальчики сходят за вашим станком, и я берусь лично проследить за его сохранностью. В благодарность я рассчитываю на ужин с вами. Может быть, завтра?
– Буду рада. Я бы хотела посетить библиотеку. Мне будет это позволено?
– Эм… Луцина Далия… Вы умеете читать?
– Да, – возможно я погорячилась, но вот не собираюсь я думать о плохом варианте.
– Что ж. Я буду счастлив вас туда сопроводить.
И отвесив мне небольшой поклон, они ушли. А я огляделась и плюхнулась на диван. Нда. У меня скромная квартирка, что досталось мне от бабушки с дедушкой. Что бы пропела она на мои хоромы и четыре комнаты? «И так как все мы люди, то нужны нам башмаки без заплат»? Такая песня тоже была в ее репертуаре. Кажется, называлась «Песня единого рабочего фронта». Я вздохнула. Нужно идти осваиваться.
Мастерскую я выбрала быстро. Затруднений не возникло. Она единственная была полупустой. И когда я вопросительно приподняла глаза, Лу охотно пояснила.
– Это комната для личных тренировок. Очень почетно иметь такую. Здесь вы тренируетесь, чтобы станцевать для короля как можно лучше, и в то же время втайне, чтобы не выдать раньше времени секретных движений. Поэтому она с такими тяжелыми шторами, чтобы прятаться.
– Танцевать? Для короля? Не дождется. Я скорее обреюсь налысо!
– Что вы! У вас такие блястявые и красивые волосы! Вы не можете! Дык..
– Лу! Что за слово такое «блястявые» и опять твое «Дык». Кстати, откуда знаешь про танцы?
– Ой, дык… Когда полы драишь, особенно на кухне, там часто все на пол сыпется при готовке и спешке, то разговоров наслушаешься.
– Понятно. Лу, а ты читать умеешь?
– Понятное дело че нету. Дара нетути такого. А учить некому и некогда.
– Лу, запоминай! «Че» не говорить, и слова «нетути» тоже не существует. А если еще рад услышу твое «Дык», отправлю назад полы драить.
