– И чем же таким может быть интересен блядюжник среди этой грязи? Особенно, по рекомендации такого подозрительного уебка как вы, неуважаемый?
– Изобретательством и прогрессом! – абориген предпочел не заметить «подозрительного уебка». А может и ничего обидного в этом не разглядел.
– Чо, бля?! – не расслышав последнее слово, Керф схватился за кинжал.
– В «Беззубке» выдумали, как можно в бабу хер пихать, чтобы детей потом не было! – радостно доложил бродяга, на всякий случай, отскочив от мечника подальше.
Компания переглянулась. Что ж тут тайного-то? Вовремя вынимай, или пихай не туда! Этому знанию – тыща лет в нынешний обед! А то и старше!
– Да не, не! – верно истолковав напряженное молчание, пояснил грязнуля. – Задумка хитрее! Берешь хрен, уговариваешь, чтобы встал и надеваешь на него этакую тоненькую, но прочненькую кисейку…
– Из чего же эта, прошу прощения, херомантия?
– Из плавательного рыбьего пузыря! – торжественно заявил бродяга. – Думаешь, зря бордель так назвали?! Знаменитейшее место! Все, кто в Груманте впервые, заходят! Всякие необразованные дикари опаливают пузырь на лучинке и жуют под пиво! А в Груманте же, столице образованности и…
– Хуйня, – отрезал Рош. – Горцы такую приспособу давным-давно выдумали. Правда, из бараньей кишки.
– Они ее даже иногда и не достают из того барана!
– Горцы, на то и горцы, чтобы все делать через заднюю кишку. А тут, – грязный палец уперся в небо, – наука, а не хуйня из-под коня, то есть, барана!
– Все равно, я бы тебе рожу разбил! – заявил вдруг бывший охранник, не делая, впрочем, попыток спешиться, дабы исполнить обещание.
– А ведь любопытно, господа наемники, видит Пантократор, любопытно, – протянул Лукас. – И не рвется?
– Нисколечки! – закивал абориген так яростно, что еще немного, и голова оторвется. – Проверено тысячами моряков великого Груманта!
– Хочешь попробовать? – обернулся Керф. – Запомни место, да вернешься. Только давай, сперва разберемся с более насущным.
– Это само-собой, – кивнул Лукас и повторил, – с одной стороны, весьма любопытно, ведь никакой опыт не бывает зря! С другой же… Пузырь-то из селедки соленой достают или копченой?
– Во-во! Нахер такое счастье! – оборвал размышления старый наемник. – В таких делах, если есть сомнения или покраснения, лучше не лезть. Опять же, просолишь хер, бабы любить не будут! Вот же придурковатое место! Выдумали, понимаешь, селедку натягивать!
– Писька, она ведь и так соленая! – придурковато заржал каторжник. – Разве не знаете?!
Компания уставилась на бродягу с нехорошим интересом во взглядах. Сообразив, что только что он подписал себе, если не смертный приговор, то хорошее избиение, грязнуля быстролапой помойной крысой шмыгнул в узкую щель в заборе и был таков. Даже пятки не сверкнули.
– Ну и город, – сплюнул Рыжий.
– Город – страшная сила! – философски протянул Лукас.
– Сила – в рыбе! – сделал неожиданный вывод Керф.
Компания тронулась в путь, оставив вывеску с радостным молодцом – извращенцем за спиною.
К живому затейнику с такими неожиданными склонностями, поворачиваться спиной никто бы не рискнул, а к нарисованному – запросто! Ходят, конечно, легенды, о призраках, сходящих с картин, все знают. Но про вывеску никто и никогда такого не слышал! Да и сойди он – шлепнется в грязь и утонет. Если не разобьется. Рассыплется на мириады чешуек краски и прилипшего дерева…
