Эти слова притягивали стрелка, подобно изысканному аромату. Несли в себе вызов. Вершина, которую предстояло покорить. Злодеяние, возведенное в Закон.
Блэйз Троуп по прозвищу Громобой: собственной персоной. Охотник за головами.
Приятно познакомиться.
Точно гончая, он шел по следу, пока не прибыл на старую станцию, не знавшую ремонта, похоже, со времен Экспансии. Осведомитель получил деньги задаром. Блэйз почти не сомневался, что жертва выберет самый занюханный и дешевый док, битком-набитый разномастным отребьем…
Где самый занюханный док, там, соответственно, самый паршивый салун на три ближайших парсека. Численность отребья соответствовала норме. Троуп пришел, почуяв мерзкий запах. И верно – в полумраке зашевелился знакомый силуэт.
Собственно, то НЕЧТО, что возлежало на обширном диване, обладало силуэтом в весьма формальной степени. Первый, не особо предвзятый взгляд рождал ассоциации, связанные с формами жизни, зародившимися на планетах с повышенной гравитацией. Эдакие беспозвоночные, передвигающиеся в большей степени ползком, нежели посредством конечностей. Силуэт подразумевал голову, туловище и конечности, более-менее совместимые с анатомией большинства гуманоидов. В данном случае Громобой польстил оппоненту, употребив такую аналогию.
Оный персонаж походил на громадный, бесформенный бурдюк, под завязку наполненный жиром. Просто сидеть на диване было проблематично само по себе. Студенистые телеса расплывались, принимая очертания мебели. Кожа – годами не знавшая ультрафиолета – имела нездоровый желтый оттенок, какой можно увидеть на шляпках ядовитых грибов. Лицо представляло собой нагромождения складок, где с трудом угадывались подбородок, губы, нос… За исключением, пожалуй, глаз. Пара злобных, коварных угольков.
Многим хотелось прикончить эту тушу после минуты созерцания. Некоторые – как правило, владельцы цирков и музеев анатомических аномалий – предлагали хорошие деньги. Уникальный, редкий экспонат. В эпоху торжества медицины, когда любой, кому позволяли средства, мог получить любую фигуру, какую желал. Но жирдяй не собирался ничего менять, благодаря чему приближался вплотную к Иным. Его воззрения представляли для окружающих инопланетную грамоту.
Впрочем, описываемое существо принадлежало к человеческому виду, сколь бы кому-либо ни хотелось поверить в обратное… Изменить очевидное не представлялось возможным. За безобразной внешностью таилась вполне традиционная анатомия, ДНК, и – невероятно!.. – сердце, человечности в коем не больше, чем в дальнем уголке разума гхола-убийцы.
Блэйз, сощурившись, вглядывался в полумрак. На губах играла недобрая улыбка.
Вот он, жирный пескарь. Или сом, потому как до акулы ему далеко. Изо всех сил старается быть незаметным. Нелегкая задача для таких габаритов.
Толстяк успел сменить до неприличия много имен. Самое известное – Дик Шнайдер. Ироничное прозвище – Проныра, – выдуманное каким-то шутником, шло с ним по жизни, тогда как имена сменялись одно за другим. Дик состоял в Межпланетном Розыске. Ему инкриминировались преступления, преследуемые и караемые на большинстве планет Федерации: сводничество, спекуляции с ценными бумагами, работорговля, и, основной его заработок – производство детской порнографии.
Ублюдок, каких мало.
Закон Законом, его никто не отменял. Однако, основную сумму Громобой рассчитывал получить от родителей девочек, похищенных Пронырой. Детей нашли – за многие парсеки от дома, – но родители жаждали возмездия. Отчасти, Блэйз выступал в роли наемного убийцы, что его ничуть не смущало. Он охотно выполнил бы работу и за треть суммы, что ему обещали.
