Поскольку охотник встречал Шнайдера прежде, недоразумений быть не должно. Впрочем, на плакатах с надписью «WANTED» красовалась не это лицо. Дик перенес массу дорогостоящих операций. Громобой видел снимок неважного качества, приобретенный по случаю. То, что предстало воочию, заметно отличалось от снимка. Вероятно, жир брал свое, в который раз отвоевывал манящие пустоты. Теперь физиономия представляла собой нечто среднее между первоначальным состоянием, и пластической модернизацией.
В любом случае, то безобразие, что находилось непосредственно ПОД головой, Троуп бы ни с чем не спутал – другой такой туши не сыскать во всем Приграничье.
Громобой сдвинулся с места.
Проныра нервно оплыл. Охранники забеспокоились. Появление охотника, конечно, не осталось незамеченным. Но отступать некуда. Бар не мог похвалиться дополнительным выходом, потому как примыкал к переборкам станции.
Блэйз продвигался по узкому проходу. Раздвигал, будто занавеси, дымные клубы табака, гашиша, синего опиума, и других наркотиков растительного и синтетического происхождения, культивируемых по всей Федерации. Троуп внимательно следил, чтобы не отдавить завсегдатаям ноги, щупальца или суставчатые клешни. Его провожали недобрыми взглядами, реже – ворчанием. Остановить никто не пытался. Всем любопытно.
Наконец Громобой остановился. Небольшая дистанция полностью отвечала ситуации. Столик Проныры размещался в укромном уголке, своего рода «кабинете». Телохранители облюбовали кресла, или, преимущественно, сгрудились у стен.
Не совершая резких движений, Блэйз опустил руки вдоль корпуса. Затем, кашлянув, прочел монолог, который подготовил минуту назад:
– Дик Шнайдер. Вы состоите в Международном Уголовном Розыске – ввиду совершенных вами тяжких преступлений. Вы имеете право молчать. А равно – не оказывать сопротивления, и остаться в живых. Последнее предполагает судебное рассмотрение, в ходе которого, не исключено, вас оправдают. Сопротивление повлечет немедленную казнь. Я, Блэйз Троуп, беру на себя расходы на транспортировку. – Он выдержал паузу. – Живым или мертвым, вы пойдете со мной.
Все сказанное являлось правдой. Охотник лукавил в одном – ни один суд не оправдает Дика Проныру. В особенности тот, что находится на одной из планет, где Шнайдер особо расстарался. Блэйз имел право определить суд по своему усмотрению… Закон помогает тем, кто помогает ЕМУ.
«Сопротивление» значительно облегчит задачу. Корабль Троупа не годился для перевозки скота. Кроме того, заказчики заплатят в том единственном случае, если толстяк будет убит «при задержании». По возможности жестоко и цинично.
Дик улыбнулся, обнажив мелкие желтые зубы. Клыки отсутствовали как таковые.
– Громобой, дорогой!..
Меж посетителей пробежал тревожный шепоток – бриз, предваряющий бурую. Люди и Иные обменялись суждениями. Среди охотников существовала конкуренция. Подобно шоу-бизнесу, в этом деле также имелись свои звезды. Имена особо прославившихся охотников были у всех на слуху. Во всяком случае, в узком кругу. Если взять, в качестве примера, дрянной салун, то здесь о Блэйзе наслышаны практически все. Но никто доселе не имел чести лицезреть стрелка воочию.
– К чему формальности?! – продолжил Шнайдер. – Мы же старые друзья! А ты все суд, розыск… Присаживайся, старина. Рад тебя видеть.
– Не могу сказать того же, – проворчал Громобой. – Нет уж, спасибо. Я не присел бы рядом, будь ты последним живым существом во всей Галактике… Ты мне не друг. Мы виделись один-единственный раз, не обмолвились и словом. Мне недосуг было с тобой разбираться – в противном случае ты не разложил бы здесь свою тушу, и не трепал бы языком, отнимая мое время. А теперь собирайся. Я не намерен ждать.
