Она тоже при этом смотрела на Феличе и на Сенсея. Как будто они — волшебники.
Против закрытия школы даже на день тут же высказались все поголовно, и то хорошо. Но Эльвире пришла в голову не менее гениальная идея: раз закрыть школу нельзя, можно удалить из нее наиболее опасных учеников.
— А то вот возьмем, к примеру, мсье Жана Морену. — Эльвира размахивала карандашом так, словно это была метла. — Если с его кровиночкой что случится, так он всю школу одним ударом хвоста сметет, а педсоставом закусит!
— Удалять учеников? Нет, это слишком. Они же потом не нагонят программу! — возразил Интригал, такой же рыжий и вредный, как его брат-близнец, математик. — Надо сообщить родителям, пусть сами решают! Под их ответственность! Мсье Жану в первую очередь!
Сенсей зарычал громче и треснул по столу ладонью.
— Цыц!
Базар от неожиданности замолк. Все уставились на Сенсея и на Феличе, которая воспользовалась паузой и поднялась со своего места: ор, прыжки и брызганье слюной она считала делом бесполезным и потому недостойным.
— Нашли время собачиться, — буркнула она и добавила громче: — Мсье Жану я позвоню сама и тогда, когда сочту нужным. До этого момента Виола Морена остается в школе под мою ответственность.
Сенсей рядом кивнул, мол, вы слышали.
А Феличе строго посмотрела на Эльвиру: поняла ли? Ведьма сердито махнула рукой. Отвела глаза. Но согласилась, хотя и нехотя.
— Под твою ответственность.
Рыжие гремлины и трудовичка тоже кивнули — волшебное слово «ответственность» сработало безотказно. Феличе села обратно и даже расслабилась на секунду. Но секунда быстро закончилась.
— Я против. Убирать надо эту вашу Морену[3] из Школы, — неторопливо и размеренно, словно в своем родном лесу, заявил Твердохлебов.
Это были его первые слова на всем педсовете — в лаконичности он и Сенсей друг друга стоили.
Все дружно воззрились на Твердохлебова: если уж дуб заговорил, стоит послушать его резоны. Историк, господин Б.К. Дорф, даже свой монокль поправил в знак внимания и уважения. А Твердохлебов укоризненно поглядел на Феличе.
— Она мне Эрика инициировала! Прям в первый день, как пришла! Вы вот не видели, а она его на обе лопатки, и в глаза смотрит, только что не рычит. А мальчишке много ли надо? Тьфу.
Сенсей вскинулся, привстав на месте и вмиг растеряв все свою хваленую сдержанность.
— Этого не может быть! У него ген спит, ему до инициации еще лет пять!..
— А я говорил вам, барышня, не надо брать в школу эту Морену! — Твердохлебов погрозил Феличе корявым пальцем. — Нарушение традиций никогда до добра не доводит!
Феличе едва удержалась, чтобы не сделать столь любимый ее учениками фейспалм. Твердохлебов и традиции — вечная тема. Сколько была в Петербурге школа, столько он и твердил о традициях. Каждый раз, когда что-то менялось. И каждый раз все было не к добру. Ворона кладбищенская, а не леший.
— И ты молчал? Надо было мне сказать, сразу, а ты!.. — возмутился Сенсей.
Леший возмутился в ответ, и оба принялись выяснять, мог ли спонтанно инициироваться и сразу запечатлеть себе хозяйку мальчишка с латентным геном оборотня, как именно мог, почему Сенсей это не рассмотрел и к чему это все приведет.
В препирательство между закадычными друзьями Феличе не встревала. И в том, что запечатление и инициация случились, не сомневалась. Это как раз отлично объясняло, почему Эрик так легко и быстро оставил своего лидера и перешел в компанию Дона. И почему в этой компании он все время держится рядом с дочерью мсье Жана. На самом деле хорошо, что Эрик инициирован. Девочке нужен хороший защитник, а в этом деле оборотни бесподобны.
