– Ты же от обезьяны произошёл! Вот и забирайся!
Так и работали. Карабкаясь по стеллажам, точно обезьяны. Доставать в одиночку тяжёлую коробку с третьего стеллажа, располагавшегося на высоте четырёх метров – обычный рабочий процесс. При этом всё разбитое, естественно, вычиталось из заработной платы, но этот товар не отдавался комплектовщику, а продавался торговым сетям со скидкой, достигавшей восьмидесяти процентов (в зависимости от степени повреждения упаковки). На любое возмущение подобным фактом комплектовщики получали единственный ответ от начальника:
– Что-то не нравится? Собирай вещи и вали. За забором ещё десяток таких, как ты.
Матвей иногда вообще не понимал, как умудрился задержаться на этой работе так надолго. Правду говорят – человек привыкает ко всему. К рабскому труду, к унижениям, к нищенской оплате труда, к бесконечному бегу в колесе.
Привыкает, а потом начинает считать, что только так и надо жить.
Домой Матвей вернулся за двадцать пять минут до полуночи. Наскоро перекусив бутербродом, заварил крепкого кофе в термокружке. Притащил в ванную комнату стул. Свеча с зажигалкой у него всегда находились «на боевом посту». За всеми этими приготовлениями прошли двадцать с лишним минут. Наконец, Матвей зажёг свечу, закрыл дверь, сел на стул и сделал маленький глоток вкусной и бодрящей, но горячей жидкости. Сеанса связи оставалось подождать минуту-другую. Может, меньше. Привычно запахло воском. Запоздало Матвей вспомнил, что забыл мобильник в комнате. Впрочем, это не страшно. В утренней тишине звонок его будильника наверняка слышен и на соседних этажах.
По зеркалу прошла рябь, а уже через мгновение открылся портал в другой мир. С той стороны сидел улыбчивый парень с вечно выбритой головой. Белый кафель в его ванной комнате в паре мест отвалился. Он уже год собирался сделать ремонт, но никак не мог накопить денег. На его раковине также горела свеча. На закрытой стиральной машине с вертикальной загрузкой стояла большая кружка с зелёным чаем. Он всегда выходил на связь с параллельными мирами, вооружившись зелёным чаем. А когда жидкость заканчивалась, то шёл спать. Ведь утром ему требовалось подниматься на учёбу, а после идти на работу.
Прозвище этого двойника – Труп. Дело в том, что учился он на патологоанатома, но в будущем хотел всенепременно стать судебно-медицинским экспертом. Именно от своего двойника Матвей узнал, в чём разница между двумя этими профессиями. Оказалось, что судебно-медицинский эксперт исследует трупы, у которых есть признаки насильственной смерти, тогда как патологоанатом исследует вырезанные ткани на предмет причин возникших патологий. Труп даже уже работал при Соминской ЦГБ в отделении судебно-медицинской экспертизы каким-то там помощником. Большего Матвей о деятельности двойника знать не желал. Он вообще не понимал, как мог, пусть и в другом мире, стать тем, кто возится с трупами – разрезает их, копошится в органах. Да ещё и поистине тащится от этой работы. Матвей несколько раз представлял себя в роли судебно-медицинского эксперта, и его реально начинало тошнить.
– Здорово, не мой будущий пациент! – хохотнул двойник.
Именно при общении с этим двойником Матвей на себе испытал все радости врачебного чёрного юмора. Порою тот был настолько чёрен, что негр ночью покажется розовым фламинго.
– Привет, – кивнул Матвей. – Как дела?
– Интереснее, чем у большинства людей, с которыми я работаю! – как всегда, в своём стиле ответил Труп. – Ты лучше скажи, ты уже установил ту штуковину, выданную Богом?
