– Кстати, куда делись бутерброды? – возмутилась Маруся, запихивая в рот последний.
– Разве не знаешь? – изумилась я. – Ты их съела.
Все. До одного.
– Правда? – удивилась Маруся. – Ну…
Она на секунду замялась, видимо, это как раз то время, которое понадобилось для победы ее жадности над ее же совестью.
– Ну сделай еще бутербродов, – продолжила Маруся. – Я прямо вся чего-то нервничаю.
– Балыка больше нет, – отрезала я.
– Да? Нет балыка? – удивилась Маруся, будто это нормально, когда человек каждый день покупает по килограмму балыка.
Женька ругается, говорит, что продавщицы уже косо смотрят на него.
– Нет балыка?.. Нет балыка?.. – обиженно мямлила Маруся.
Легко понять ее горе.
– У меня – нет, – заверила я. – Но зато сколько хочешь есть в магазине. Если приспичило, можешь сходить. Это совсем рядом.
– Ну, порежь там еще чего-нибудь, раз нет балыка, – словно вмиг потеряв слух, небрежно бросила Маруся.
– Чего? – теряя остатки терпения, спросила я.
– Ну колбаски там московской или ветчинки.
– Маруся, у меня нет ничего, – рассвирепела я. – Ты знаешь, я не жадная, но ты уже неделю от меня не выходишь, и почему-то все время тебя тянет на деликатесы. Раз такой аппетит, лопай все подряд. Хочешь, дам манной каши?
Маруся отшатнулась и воскликнула с глубоким отвращением:
– Нет, нет! Каши не надо, я полнею от нее.
– А от жирного балыка, значит, не полнеешь.
– Я не виновата, старушка, что у меня от нервов аппетит, – принялась оправдываться Маруся. – Так много горя у меня и так мало радости, – добавила она, кивая на мой холодильник.
Мне стало стыдно. Пришлось послать бабу Раю за балыком.
– Что-то не пойму, – сказала я, когда баба Рая принесла балык и были готовы бутерброды. – Ты сейчас что, худеешь или полнеешь?
– Когда нервничаю, могу жрать сколько угодно и все равно худею, – заверила меня Маруся, меча в рот сразу два бутерброда. – Так ты поедешь к его бабе или не поедешь?
– Об этом не может быть и речи, – рассердилась я. – Нет на свете такого мужика, за которым стоило бы бегать. Я тебя, Маруся, не узнаю. Что ты раскисла?
Только и разговоров, что об этом… Тьфу! Даже говорить не хочу о ком. У тебя что, дел нет больше?
Маруся опешила:
– А чем бы занялась на моем месте ты?
– На твоем месте? – Я задумалась. – Поменяла бы мебель в спальной, твоя уже никуда не годится, а раз ты свободна, теперь все может быть, вполне может случиться новый жених. Слушай, я на днях видела такой роскошный гарнитур! Передать не могу. Белый. Весь белый. Белый шкаф, белая кровать, белый туалетный столик и даже пуфик белый.
– Белый цвет меня полнит, – вздохнула Маруся.
– Но ты же худеешь!..
– Не всегда же будет так. Вот Ваня вернется, и снова начну толстеть.
Я хотела рассердиться, но не успела – раздался телефонный звонок. Это была Роза. Она так бойко защебетала своим высоким тонким голоском, что у меня зазвенело в ушах.
Роза говорила долго, но так долго не могла молчать Маруся. Пришлось ее немного развлечь.
– Это Роза, – шепнула я, прикрыв трубку.
– Что ей надо?
– Понять не могу, она очень возбуждена, кричит про какое-то горе…
Маруся пришла в изумление:
– Горе? У Розы?
– Ну да, а что здесь такого?
– Да она же гинеколог.
– И что из того?
– Вот если бы я была гинекологом, – сразу же размечталась Маруся, – то сидела бы себе в джакузи и в потолок поплевывала, ну прямо вся и поплевывала бы.
Признаться, я понять не могла, в чем здесь причина.
