Выстрел в спину на Машуке. Заказное убийство Лермонтова - страница 20

А в институте извратили: «Искусство должно быть понятно народу». То есть, на потребу масс надо вылить помои так называемых новаторов графомании, импрессионизма, ну и всякого рода джазистов, почти фашистов, разрушающих мозг, ровно, как и рок музыка, более подходящая для обезьян.

В свои отроческие годы и годы юности Лермонтовская кисть запечатлела тот только ещё строящийся Пятигорск, выросший на том месте, где бил целебный Александровский источник. Лишь в 1819 году Алексей Петрович Ермолов, побывав в том волшебном краю, фактически основал великолепный в будущем курорт. А ведь Лермонтов в отрочестве побывал там спустя год после Ермолова, когда ещё всё оставалось почти в первозданном виде.

Особенно памятной для маленького Михаила была та первая встреча с Кавказом. И не только с Кавказом. Он оставил о той поездке удивительные детские воспоминания. Ну и замечательное стихотворение.

Хотя я судьбой на заре моих дней,

О южные горы, отторгнут от вас,

Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз:

Как сладкую песню отчизны моей,

Люблю я Кавказ.

В младенческих летах я мать потерял.

Но мнилось, что в розовый вечера час

Та степь повторяла мне памятный глас.

За это люблю я вершины тех скал,

Люблю я Кавказ.

Я счастлив был с вами, ущелия гор,

Пять лет пронеслось: всё тоскую по вас.

Там видел я пару божественных глаз;

И сердце лепечет, воспомня тот взор:

Люблю я Кавказ!..

Это вам не поэзия эпохи ельцинизма и прочих скудоумных эпох, это вам не «беременна, но это временно» и далее в каждой строчке бесконечное «на-на-на-на», потому что рифмуется этак, это вам не поручни, сравниваемые с талией, и не зараза, отказавшая два раза.

А каковы строки воспоминаний:

«Кто мне поверит, что я знал уже любовь, имея десять лет от роду? Мы были большим семейством на водах Кавказских: бабушка, тетушки, кузины. К моим кузинам приходила одна дама с дочерью, девочкой лет девяти. Я её видел там. Я не помню, хороша собою была она или нет. Но её образ и теперь ещё хранится в голове моей; он мне любезен, сам не знаю почему. Один раз, я помню, я вбежал в комнату, она была тут и играла с кузиною в куклы: моё сердце затрепетало, ноги подкосились. Я тогда ни об чём ещё не имел понятия, тем не менее это была страсть, сильная, хотя ребяческая: это была истинная любовь: с тех пор я ещё не любил так… с тех пор…я никогда так не любил, как в тот раз. Горы Кавказские для меня священны…»

Но здесь главное, конечно, мысли о матери: «В младенческих летах я мать потерял…». Летом 1830 года Лермонтов написал: «Когда я был трёх лет, то была песня, от которой я плакал… Её певала мне покойная мать».

Известный биограф Михаила Лермонтова Павел Александрович Висковатый рассказал, что Мария Михайловна, мать поэта была «одарена душою музыкальной». Она любила, садясь за фортепиано, брать на колени маленького Мишу и он с удовольствием слушал её игру и её пение, в том числе и той песни, которая запомнилась ему на всю жизнь и от которой он, как признавался, плакал.

В 22 года Лермонтов написал поэму «Сашка», поставив под заголовком «Нравственная поэма». В ней, по сути, автобиографичной, он говорил о себе, своих мыслях и чувствах, конечно, о горькой потере в детские годы. Рассказывая о своём друге Сашке, поэт имел в виду себя…

Он был дитя, когда в тесовый гроб

Его родную с пеньем уложили.

Он помнил, что над нею чёрный поп

Читал большую книгу, что кадили,