Выучиться на Бога - страница 37

– Дитоми, ты… – пересчитал Айнар, когда они миновали двери. – Почему же другим ни слова не сообщают? Отторо ведь тоже драться, а времени на подготовку в обрез. Несправедливо, как полагаешь?

Ракутан покровительственно улыбнулся сверху вниз:

– Ничего страшного, кимит. Объявят, обязательно объявят. Сначала допустили к знаниям аннинов, скоро ваша очередь. Вот грамоты о мире подпишут, турнир отгремит, и объявят. Разве иначе мыслимо?

– Турнир… Турнир? Что, все Ближние на него собираются?

– Все. Конечно, кто-то из стариков меча не возьмет, но будет судить или за порядком надзирать. А нам, молодым, грех не поучаствовать, верно?

– Намерен в рубке состязаться? – рассеянно спросил Айнар, думая о своем.

– Это само собой, – хмыкнул Ракутан. – Там-то первый приз, чаю, уже мой. Вот получу, а затем поглядим: осмелятся гости тигонские на поле выйти, так, может, и в поединщики вызовусь. Больно охота их, союзников новоявленных, помять. Чтоб уважали пуще.

Они расстались на веранде, откуда Айнар направился к поджидавшим его друзьям.

– Видишь, кимит, – рассмеялся Оминас, щурясь от яркого солнца, – закончилось все просто отлично. Пусть через тревоги с грозами, но отлично! И зачем было так волноваться?

– Не уверен, что все закончилось, – буркнул Айнар.

– Ну, разумеется, впереди еще масса сражений, побед и почестей, однако на сегодня-то все? Теперь кутить?

– Скоро церемония подписания грамот о мире.

– Да бросьте, пара глотков вина никакому подписанию не во вред! Отсидим тихонько…

– Даже не думай, – произнес Гои. Хладнокровие тигона и сейчас, после возвышения, не позволяло ему бурные выплески эмоций. – Унюхает кто винный дух – неприятностей не оберешься… Тебе ли растолковывать?

Урмат помрачнел. Тянулась за ним история, что сам он предпочел бы забыть. К досаде оказалась та история редкостной, потому в назидание непременно рассказывалась молодым воинам. Разве тут забудешь? Теперь каждому желторотому юнцу, едва вступающему на порог княжеского дворца, внушали: избави Небеса явиться на официальную церемонию нетрезвым. Вот, дескать, был здесь один – имен не оглашали, хотя хранилась сия великая тайна недолго – рано взлетел, высоко, первым среди отторо сесть собирался. Заслужил, добился, наконец выкликают его – а он еле ноги переставляет! Прямо перед солнцеликим князем! На шаг в сторону попасть не в силах, вообразите! Страшно разъярился тогда князь, велел негодника заковать в колодки. Думали – пропал, либо казнь либо каменные подвалы до скончания дней. Однако безмерно милосердие господина: через неделю освободили ослушника, пожурили да и вернули в строй Ближних. Двенадцатым отторо. То есть всю дорогу, все годы трудов изволь повторить заново, коли ума не нажил! И еще, учтите, дешево отделался…

– Ну, хоть после подписания, – набычился Оминас.

– После пир. Наешься и напьешься на месяц вперед – вот тебе и кутеж.

– Да какой там кутеж? Только звучит громко – «пир». Скукотища! Стол, конечно, за счет казны – это хорошо, но разве во дворце расслабишься душой? Повеселишься вволю? Никогда. А ведь повод есть…

– Зато денег нет, – отрезал Айнар. – Тут к походу снаряжаться не на что, какое гуляние?

Компания замолчала, обдумывая нелегкую ситуацию.

– Занять у кого? – неуверенно предложил Оминас.

– А у кого мы еще не занимали? – откликнулся Айнар. – Без того в долгах по уши. И просвета, если чуда не случится, не видно.