Выучиться на Бога - страница 39

За недругом Айнар наблюдал достаточно пристально, чтобы осознать: того пышная церемония тоже не особо интересует. Назвавшийся Ксуамом не столько участвовал в ритуале, сколько озирался вокруг. Аккуратно производил нужные поклоны с перемещениями, но то и дело окидывал залу цепким взором. Ни сидевшие неподалеку, ни даже персона правителя Илдока внимания не привлекли. Неужели ищет его, Айнара? Так запомнился случайный обидчик?

В иное время отторо, конечно, шагнул бы вперед, но тут на спину наседало сразу с полдюжины рвущихся ближе к трону дворян. А среди их ярких платьев и воина было трудно углядеть. По крайней мере, не найдя никого, Ксуам вскоре куда-то запропал.

Потом состоялись праздничная служба в Большом храме – главном городском святилище Великих Братьев и пир. Пиршественная зала занимала почти весь остаток дворца, кроме нее имелась еще только пара комнатушек для переговоров в узком кругу. Да лестница наверх, в покои князя, куда, впрочем, допускались лишь избранные.

Сам пир удался – и на юбилее Сидзиро не доводилось видеть подобного изобилия блюд. Уже по этому чувствовалось, какое значение придается новорожденному союзу. Увы, многочисленные гости тоже, вероятно, ощущали важность момента, оттого вели себя крайне сдержанно. Никто не буянил как обычно, не орал песни, не лез с кулаками или поцелуями к соседям – огромная толпа разодетых дворян сидела степенно, чинно, ровно примерные детишки в присутствии строгих учителей. Короче, Оминас оказался прав: было безумно скучно. Ни изысканные кушанья, ни превосходные вина, ни надрывавшиеся музыканты не могли ничего изменить. Устроившийся в стороне Айнар то и дело улавливал тоску во взглядах как товарищей, так и приглашенной знати. Довольство проявлял, пожалуй, только Сидзиро с его иноземными гостями. Но и здесь корни добродушия крылись скорее в политике, а не в чревоугодии.

Единственное капельку скрасило Айнару унылый вечер – его наконец-то заметил Ксуам. Приезжий щеголь разместился рядом и чуть позади посланника Гайафы. Ел мало, говорил и пил еще меньше, зато не забывал прощупывать глазами залу. Дождавшись, пока такое прочесывание приблизится, отторо улыбнулся навстречу.

Тигон замер. Нет, на его лице не отразилась какая-то особо пылкая ненависть, губы не свела судорога злобы – воины просто смотрели друг на друга. Неотрывно, твердо, холодно. Долго. Силы опять, как в памятном проулке, оказались равны. Оба одновременно отвели взоры и вернулись к трапезе. Каждому хватило минуты, чтобы оценить стойкость противника и лишний раз уязвить его: Айнар ненавязчиво продемонстрировал свое нынешнее положение среди Ближних; Ксуам, явившийся в очередном шикарном наряде – свое богатство. Взаимной симпатии беззвучная стычка явно не прибавила.

А тут еще пиршество затянулось. Полный ликования от достигнутого, Сидзиро, похоже, не желал замечать царившей в зале тоски. Он длил и длил торжество, требовал новых перемен блюд, новых выступлений от актеров и музыкантов. В конце концов, даже самые почтительные из гостей принялись потихоньку откланиваться. Кто-то ссылался на недомогание, кто-то – на срочные дела, иные сочиняли поводы курьезнее. Сложнее было Ближним – они, при всех угощениях и вине, продолжали находиться на службе. Лишь когда князь соизволил-таки подать знак к завершению пира, воины разделились: дежурная смена устремилась за господином, остальные же поспешили покинуть помпезное здание дворца.