— Так я пока дойду, уже половина седьмого точно будет.
Мама снова кивнула, хотя во взгляде её не было ни малейшего намёка на то, что она мне верит.
Впрочем, другого ответа у меня для неё не было.
Навесив на плечо сумку, подхватив пакет с тетрадями, я вышла из квартиры, отрезая себя от родного дома и странного чувства, которое не давало мне спать.
Нет, ну я взрослая девица с высшим образованием — не тинейджер какой-нибудь с неуравновешенной психикой в момент полового созревания.
Почему-то мой внутренний голос на этой мысли противненько захихикал.
— Молчи, — шикнула я на саму себя и стала спускаться вниз по лестнице.
В этот день Макаренко так и не объявился. Я специально тянула время у Маринки, практически засыпая у неё на диване – отказывалась идти домой, боясь, что там меня снова ждут неожиданные гости. То есть гость.
Как оказалось, зря переживала: дома, кроме родителей и маминой подруги больше никого не было. Буркнув родным что -то вместо приветствия, я налила себе на ночь воды – и тут же отправилась спать.
Правда, перед этим, когда ходила в душ, слышала, как мама жалуется тёте Нине, что, мол, Катюша- то со своим поссорилась.
Мама! Ну, зачем!
В пятницу Маринка объявила, что на меня больно смотреть – мол, я уже дошла до ручки.
— И вообще… что с тобой происходит, а? – спросила подружка, с тревогой поглядывая в мою сторону.
– Кать, ну если тебе без него плохо, может, позвонишь ему? У тебя есть его номер?
— Есть, — остервенело дергая упаковку с чипсами, соврала я. – Но не позвоню.
— Почему? – отобрав у меня чипсы, Маринка легко, в пару касаний, открыла упаковку. – Держи…И не мучайся.
Сунув руку в открытый пакет и зацепив горсть чипсов, я поблагодарила подружку, пытаясь в то же время проигнорировать её вопрос.
— И всё же, Кать, почему бы и не позвонить? – приподняв бровь, спросила Маринка.
Я пожала плечами.
И в самом деле, почему? Чтобы такое ответить подруге.
— Понимаешь… — Объяснение приходилось выдавливать из себя крупицами. Несмотря на многолетнюю близкую дружбу, я всегда избегала делиться своими трудностями и проблемами. Не тот характер, как говорит мама… Но почему-то в этот раз я не могла ответить размыто, откупившись общими фразами. Врать тоже не хотелось. Может, правда, дошла до ручки? Да, номер его я удалила, но всегда можно заказать распечатки в сотовой компании — так что это объяснение явно не подходило для Маринки.
Вздохнув, я посмотрела на подругу.
— Я не смогу.
— Что именно? – ухмыльнулась Маринка. – Номер набрать?
— Нет, другое. Пережить не смогу, если с ним что-нибудь случится.
Маринка, отставив смешки в сторону, пристально посмотрела на меня.
— Катюха, — протянула она, пытаясь как-то меня поддержать.
Замотав головой, я тихо призналась:
— Понимаешь, когда Костя погиб, мне казалось, что вместе с ним погибла вся наша семья. Все мы… У других девчонок было нормальное детство – с первыми влюблённостями, первыми свиданиями и первыми неуклюжими макияжами. А у меня были тихие истерики в подушку.
— Но ведь мужа не обязательно любить так же сильно, как ты любила брата, — также тихо ответила Маринка. – Даже наоборот: так же сильно любить не рекомендуется.
— Я по другому не смогу.
Подруга, покачав головой, потянулась за открытым пивом.
— Да… — тихо заметила она. – Ты – не сможешь.
—Вот поэтому я и не знаю, что делать, — всхлипнула я, признавая собственное поражение. – Он мне, кажется, нравится, Марин…
