— Не хочу, – честно ответила я. Самые синие глаза в мире вмиг потемнели и теперь напоминали настоящее штормовое море. – Я никогда не свяжу свою судьбу с военным.
— Даже так? – Макаренко пристально вглядывался в моё лицо, пытаясь найти там ответы на свои вопросы.
Хотя… Что можно узнать путного от усталой, пьяной девицы?
— Значит, я не один страдаю… — усмехнулся Олег. – Кать, у тебя же отец – военный.
— В части, в глубоком тылу, — кивнула я.
Что-то снова промелькнуло во взгляде Макаренко: какое-то неясное, непонятное мне чувство, и скрылось за непроницаемым занавесом упрямых синих глаз.
— Катюнь, прекрати, мы же не ребята-срочники, — осторожно заметил Олег. — У тех же дальнобойщиков – мирная вроде профессия – но смертность куда выше, чем у профессиональных военных.
— Да? – я пожала плечами. – Спасибо, что просветил. Теперь я, пожалуй, и дальнобойщиков исключу из списка возможных мужей.
— Исключи, — миролюбиво кивнул Макаренко. – И знаешь, на всякий случай… порви его, а?
— Кого? – нахмурилась я.
Макаренко широко улыбнулся.
—Список этот.
И доверительно, заглядывая мне глаза, этот гад добавил:
— Говорят, у нас в стране мужчин намного меньше, чем женщин. Так что не лишай других девчонок семейного счастья.
С минуту мы молча смотрели друг другу в глаза.
Не знаю, о чем думал Олег, но я злилась сразу на всех и вся: на себя, на него, на всё происходящее. И очень хотела домой. Вообще куда-нибудь подальше от этого внимательного умного взгляда.
Такого запросто не переиграешь – это тебе не Владислав, с его недалёкими вопросами.
А я к тому же ещё и пьяная…
Вздрогнув, я схватилась за ручку дверь и завопила, требуя выпустить меня наружу.
— За кого ты меня принимаешь, — рявкнул Макаренко почти командным голосом. – Я всё-таки офицер. Куда я тебя выпущу ночью, одну и к тому же пьяную?
Я даже от ручки двери отцепилась, услышав рык Олега. И уже совсем по-другому посмотрела на происходящее (что ещё раз доказывало мою нетрезвость).
Строго зыркнув в мою сторону (будто я сама навязалась на его голову), Макаренко завёл свой внедорожник – БТР.
А я, присмиревшая от его рыка, прислонила голову к холодному стеклу и… задремала.
Олег ведь знал мой адрес – а потому я совершенно не сомневалась, что он меня сейчас везёт домой.
Говорю же, пьяная была… ну и наивная – мне до этого момента Макаренки ещё дорогу не переходили.
Ну и… Как я уже говорила, прошедшая рабочая неделя меня здорово вымотала: нервы на работе, бессонница дома – в общем, неудивительно, что небольшое количество выпитого алкоголя так на меня подействовало.
Кажется, в машине я задремала.
А потом всё было так в тумане.
Помню только, перед тем, как окончательно провалиться в сон – как мама возится с застёжкой платья и почему-то ругается матом.
Моя мама – и вдруг матом…
Зато потом меня одели в мягкую футболку, уложили в теплую кровать – и даже дали попить холодной водички. Может, поэтому, несмотря на алкоголь, спалось мне восхитительно хорошо. Никакой бессонницы, никаких ночных страхов.
Только приятные, легкие сны.
В общем, спала бы и спала…
…если бы не звук моего сотового: мелодия, которую я установила на Маринку.
— Вот идиотка, — прозвучал где-то совсем рядом мужской голос, заставивший меня открыть глаза, — рано же ещё.
Ммм….
Я лежала на кровати в позе морской звезды (что совсем не удивительно – я всегда так сплю), облепив Макаренко и даже прижавшись щекой к его груди.
