-
А родители что же?
-
Отец на рыбалку ушел да не вернулся. Бардарик у него старый совсем был, худой,
еще и погода в тот день… - Роднис махнул рукой. – Ненастье было, - все же
пояснил он.
-
А мама?
-
Что мама? – не понял парень.
-
Мама твоя где?
-
Кто ж знает? – искренне удивился Роднис.
Не
очень поняла, если честно, но заострять не стала.
-
Других родных нет?
-
Сестра осталась. Драха. В Жахжену она ушла, хоть и отговаривал. Да что с меня
толку было? Калека! За самим смотреть надо было. Я ж только-только ходить снова
стал, - будто оправдываясь, сообщил Роднис. – Пришли, - буркнул парнишка, когда
впереди показались высокие ворота, за ними заметила возвышающегося шэрха.
-
Там шэрх? – удивилась я.
-
Новенький, - сам не ожидал увидеть здесь зверя Роднис. – На кормежку видать
привели.
-
На кормежку? Это труха? – с трудом вспомнила название заведения.
-
Ну да, а ты что же, и про халишера Эртира раньше не слышал? Он же самый сильный
альшар в Острожье!
-
А ты какие поручения выполняешь, Роднис? – проигнорировала вопрос парня.
-
Что скажут, то и делаю, - пожал он плечами. – Меня шэрхи отчего-то не трогают,
могу даже мимо пройти, и головы не повернут. Да и я их не боюсь потому. Вот за
это меня халишер Эртир и взял к себе. Другие-то не могут. Стоит шэрху на них
взгляд бросить, каменеют от страха или и вовсе отказываются внутрь заходить.
-
Так может ты тоже альшар?
-
Ну насмешил! – и правда рассмеялся Роднис. – Разве ж такое можно не заметить?
Вот на свою руку глянь, сразу все понятно станет! - и он без спроса схватил мою
конечность, резко задирая рукав. Эльсинор выделил мне свои старые рыбацкие
перчатки, чтобы ток циниш не бросался в глаза, но Родниса и это не остановило.
Парень рванул рукав аж до локтя. Нам обоим открылась яркая золотистая нить, уже
довольно привычная для меня, но Роднис посерел, посмотрел на меня с настоящим
ужасом и вдруг упал на колени. – Простите, халишер, - склонив голову,
забормотал он. – Не знал я, с кем разговоры веду.
-
Роднис, ты чего? – испугалась я, торопливо поправляя рукав. – Роднис,
поднимайся, - снова потянула его вверх, но парень на контакт не шел, даже не
посмотрел на меня, продолжая бормотать бессмысленные извинения. – Ладно,
Роднис! – рассердилась, замечая заинтересованные взгляды прохожих. – Мне пора.
Ни в чем я тебя не виню, прощать тебя не за что. Прощай.
Развернулась
и потопала дальше по улице, наклоняя голову пониже. Вот только лишнего внимания
мне и не хватало! Оглянулась. Парень так и стоял, опустив голову.
Торопливо
удаляясь дальше по улице местность особо не рассматривала, торопясь уйти как
можно скорее. Остановилась, только упершись в странное сооружение, наподобие
фонтана. Каменная чаша, наполненная водой. Большая. Очень большая. Невысокие
бортики не позволяли свалиться внутрь, вода, на первый взгляд, чистая. К чаше
со всех сторон подходили люди и набирали воду. Действо явно довольно обыденное,
судя по уверенным, привычным движениям местных.
Опустила
руку в воду, зачерпнула и полила себе на шею, прямо поверх одежды. Жара стояла
невыразимая, а я закутана по самые уши, хорошо, вспомнила, что лицо специально
измазала, не стала умываться.
-
Ты тут еще ноги мыть залезь! – грубо одернула меня какая-то женщина, отпихивая
в сторону.
-
Простите, - пробормотала, торопливо отходя.
Неужели
это питьевая вода? Женщина сноровисто набрала полный чан, отставила в сторону и
зачерпнула еще один, чуть поменьше. Поставила оба сосуда на грубо сколоченную
тележку и покатила вверх по улице.
