"А где третий или третья?" – стал осматривать кровавые следы. И нашёл один. Он вёл под кровать. Подняв покрывало, обнаружил одну, уже знакомую особу. Она лежала на спине, видимо прячась, от чего-то или кого-то. В руке сжимала кинжал, "Всё-таки кого-то", – подумал Леонард. Он попытался дотянуться до неё, растолкать, но она лежала словно не живая. Вытащив за лодыжку из-под кровати он в этом убедился. На ней особых ран не было, только царапины и синяки, приподнял голову. Затылочные кости сильно продавились.
Мужчина всё понял.
"Глупышка. Зачем?" – подумал он, вздохнул, "типичная история мажорчиков. Но с самой печальной концовкой".
Он достал из её рук кинжал и убрал обратно в ножны, повесил на место. Саму девушку закатал в простыню и спрятал в гардеробной.
Он посмотрел на "лишний стакан". Он думал, что с ним делать. Решил разбить. "Случайно". К тому же никто подробно кроме него не видел место преступления. Специально потоптался на осколках, чтобы осталась только крошка. Ему простят. А ей нет. Даже если мертва.
Едва успел он привести место преступления в нужный ему беспорядок, как пришли четверо крепких мужчин и три самых стойких горничных для уборки. Сам он ушёл, так как пришёл Мартин, он рассказал детали и велел передать, как Центурион придёт немного в себя, чтобы пришёл в кабинет. Мартин кивнул.
***
Какими безутешными родителями могут быть в горе. Как убивался отец , когда узнал, что сыновья пошли друг на друга из-за власти! Он был одновременно и горд и опечален! Такие кадры! Такие кадры!
– И кого мне теперь поставить? Элина стара, да и я не молодею, сына уже не успеем родить. Что делать? – он положил голову на руки и смотрел в стол, продолжая сокрушатся.
– Мне кажется, тебе стоит посмотреть на старшую.
– Цинати? Не-е-ет! Ни в коем случае! Девчонка не может вести дела! Она должна вести хозяйство и служить мужу – вот её работа! – мужчина стукнул кулаком по столу.
– А я бы на твоём месте бы подумал о ней.
– Нет, – качал он головой и третий с четвертым подбородком качались тоже.
– Я видел её взгляд.
– Ты о чём? – мужчина внимательно посмотрел на друга, думая, что тот сошёл сума.
– Когда казнили Бэль, Цинати отвернулась.
– Да, я заметил это. Но разве, она не хотела не видеть этого?
– Я стоял там, – он указал на место за креслом Ценутриона, – на том самом месте и наблюдал за всем. Я видел, как она отвернулась, скрыть улыбку.
Центурион обомлел.
– Ты хочешь сказать?
– Вполне возможно всё это её рук дело. Скажи она тебе на прямую, что твои вассалы тебе не совсем верны, ты бы послушал её.
– Конечно нет!
– Вот, – довольно улыбнулся Леонард. – А не будь всего этого, ты бы после Мэла вышел бы на тех, кто сливал ему информацию и продукцию?
– Нет, – задумчиво сказал Центурион.
– Думаю, если ты с ней поговоришь, то узнаешь много интересного о своей дочери в том числе.
– Мне надо подумать, ты меня только что шокировал, – толстяк встал и шаткой походкой пошёл к двери. Он постарел лет на десять. – Ты же останешься до похорон крестников? – спросил мужчина обернувшись в дверях.
– Не могу не остаться, – сказал Леонард. Толстяк измученно улыбнулся.
– Спасибо, это очень важно для меня, – он отвернулся, но затем вновь вернулся, – а в верхнем ящике лежит твоя вещь. Отряд, когда исследовал логово Мэла нашёл сверток. Думаю, это то, что ты ищешь.
Леонард встал и обошёл стол, открыл верхний ящик. Медленно достал вещь, положил нежно на ладонь и развернул.
