Гарри снова хранил молчания.
– Чувствую, ты полон восхищения и амурных воспоминаний. Но не про то тебя спрашивал. Меж тем, ясно уже, что твои земли западнее, чем земли Повелительниц и служащих им Воительниц, хотя бы тех среди них, что женщины. В твоём, понятное дело, понимании. Пусть так. Главное я уяснил: в землях Повелительниц вроде тебя никого не встречу, кроме отдельных пленных. Но в целом мужское племя не полностью сгинуло. Есть ведь у кого-то «игрушки». Посмотрим, что можно будет предпринять.
– Смотри. Теперь иди.
– И верно, Гарри. Заболтался я с тобой. Какой ты увлекательный рассказчик, однако!
– Иди!
Гарри распахнул дверь и вытолкнул Марка на улицу. Там почти замёрз уже в весенней ночи ждать Алекс. Долго ждал, присел в тенёк и там задремал.
Марк звал ранее внутрь друга, Алекс отказался, ворча, что нет ему счастья в платной любви. Марк возразил тогда, что никому же нет. И добавил, что если не хочет платной, так пусть пробудит любовь настоящую. Но если и этого не может, так довольствовался бы тем, что есть, а не ворчал попусту.
Марк выскочил из «убежища» и осмотрелся по сторонам. Луна, пусть плохо, но светила. Тем не менее, даже в полумраке улицы уже угадывалось изменение картины.
Тревожный взгляд, брошенный на небо, помог заметить, что скоро улицы окрасятся в предрассветные тона. Станет светлее, по стенам городских домов загуляют тёмно-розовые пятна. Не поздно ли идти за припасами?
Марк глядел по сторонам, отыскивая, где затаился его друг. Увидел тень у стены, присмотрелся и обнаружил чудную картину. Друг Алекс сидел спиной к стене дома, свесив голову на грудь. Надетый на голову берет норовил свалиться и упасть на расставленные ноги.
Подойдя к другу, Марк осторожно потрогал его носком ноги. Друг спал, и не думая просыпаться. Марк схватился за плечо, потряс немного. Не помогало! Что делать, в самом деле, не в «убежище» же возвращаться, брать кадку с водой и обливать Алекса?
Марк наклонился к уху Алекса и, приблизив губы, громко закричал: «Пожар!». Алекс, еще не до конца проснувшийся, резко отреагировал на эти слова. Он замахал руками и попытался встать, чтобы убежать от опасности.
Схватил Марк друга за плечи, ещё раз встряхнул. Заметил, что взгляд того проясняется, на нём остановился, осмысленным стал. Берет, между тем, всё-таки упал в пыль городских улиц.
– Ты чего? – спросил Алекс.
При этих словах он посмотрел испуганно на друга, пытаясь одной рукой оттолкнуть, а другой – нащупать берет. Нащупал, на голову приладил, от Марка совсем оттолкнулся. Стал себя в порядок приводить, поглядывая на обидчика.
– С ума, что ли сошёл? Умереть мог от разрыва сердца! – сказал Алекс.
– Сидишь, не шевелишься, – ответил Марк. – Трогаю тебя, трясу, ничего не помогает. Думал, что и впрямь ты того.
– Чего «того»?
– Помер тут, пока я трудами занимался.
– Трудами? Это ты-то?
– Полагаешь, творить любовь – это лёгкое дело? Ещё какое сложное! Сам бы если не отлынивал…
– Сколько раз тебе говорил: не хочу продажных. Тошно мне, словно с куском мяса общаешься.
– Вот поскольку ты к людям, как к мясу, относишься, то и к тебе они также. Любить надо людей, любить!
– Говорю же, не могу!
Марк встал во весь рост, упёр руки в бока, расставил пошире ноги. Постоял, укоризненно посмотрел на друга и проговорил:
– Так может не в деньгах дело-то?
– В чём тогда?
– Может вообще девушки не нравятся тебе?
