Вызволение сути - страница 93



Однако, печаль от воспоминаний о последних днях и похоронах папы и мамы, которая охватывает меня при посещении кладбища, нет, не компенсируется, а сочетается с воспоминаниям о моих счастливых кладбищенских свиданиях.

Покидая кладбище, я вспоминаю упоённые наслаждением лица девушек, я ощущаю пальцами их жар и влагу и прошу их не забывать меня, если они ещё живы.

Выезжая из кладбищенских ворот на оживлённую улицу, я не прощаюсь с папой и мамой, а лишь желаю им:

Дай вам бог здоровья и счастья на том свете.

Один день счастливого студента

1968. Утренние лекции по теории поля и телемеханике, на которых я писал эпиграммы>31. Впрочем, я писал эпиграммы на всех занятиях.

После лекций я, проходя мимо, всегда заглядывал в институтскую книжную лавку. В тот день я купил билет книжной лотереи за 25 копеек. Минимальный выигрыш был 50 копеек, а максимальный – 10 рублей.

Когда я оторвал края и развернул билет, на меня уставилась строчка “Десять рублей”. Восторженный, я ринулся в магазин старой книги на 1-й линии Васильевского острова. Я вошёл в дверь и сразу посмотрел на полку справа, где всегда стояли книги серии “Литературные памятники”, которые я жадно собирал. И даже читал. Иногда там вообще не было памятников. Но тут я увидел болотисто-зелёные корешки нескольких томов. О чудо! Это были три тома Опытов Мишеля Монтеня и Жизнь 12 цезарей Светония, которых у меня не было и которые я увидел в продаже впервые.

Я схватил их – три тома Монтеня стоили 7 рублей, Светоний – два рубля, у меня ещё оставался рубль. Я заглянул в отдел поэзии и нашёл толстый красный том Шандора Петефи – он стоил точный рубль. С этим увесистым богатством, добытым за 25 копеек, я отправился домой.

Перекусив, я пошёл в свою комнату осматривать, разнюхивать, перелистывать и читать книги.


А вечером ко мне пришла моя горячая любовница. Она была работящей и после первого орального оргазма не доверяла мне следующие – она садилась на меня и скакала к восторженной цели по лишь ей известному кратчайшему пути. Я подхлёстывал её, сжимая соски и дотягиваясь пальцем до её ануса.


В перерывах я показывал ей купленные книги – она уже их читала и рассказывала мне о Нероне.

Поздно вечером я посадил её на автобус, остановка была прямо перед воротами моего дома, и он останавливался прямо у её парадной. Так что провожать эту удобную девушку не приходилось.

Несмотря на музыку из магнитофона, работавшего глушилкой наших половых новостей, я слышал как папа с мамой ходили по квартире, разговаривали, живые и почти молодые. А бабушка была, как положено, старая, но всё ещё жива.

Непозволенное самоубийство

Свадьбу Самуила Яковлевича Маршака сыграли через год после знакомства с невестой, в январе 1912 года. На счастье Маршака Софья Мильвидская оказалась столь же умна, сколь и красива: она училась на химическом факультете женских политехнических курсов. Это был на редкость разумный, равный, полноценный союз, заключенный по взаимной любви. В ближайшей перспективе у молодоженов было роскошное свадебное путешествие: на два года в Англию (Самуила пригласили продолжить образование на филологическом факультете Лондонского университета, Софью – на химическом). Жизнь ослепительно улыбалась им!

Но на следующий день после свадьбы Маршак вышел в сад, приставил револьвер к виску и нажал курок. К счастью, заклинило барабан. Позже Маршак и сам не мог объяснить, что на него нашло.