– Она его утопила, – поправил Артур. – Вскрытие показало, что в легких полно воды, так что по факту он захлебнулся. Но для начала она его придушила, конечно…
– Может, он.
– Может, и он, – согласился Логов. – Русал…
Никита фыркнул: ну что за человек Логов? На него невозможно долго злиться… Хотя и не за что вроде…
– Что с лилией? – вспомнил Артур.
– Символ чистоты и невинности.
– Влад кого-то лишил невинности? Непохоже на него… Ни разу не мачо.
– По отзывам нет, – Никита перелистнул блокнот назад. – Все друзья твердили, что он был таким… милым парнем. Но та девушка, Наташа, помните?
На секунду прищурившись, Логов кивнул:
– Школьная любовь?
– Ага. Когда им еще было по семнадцать, она заявила, что Влад пытался ее изнасиловать.
– Прямо заявление подала?
– Ну да. Только до суда дело не дошло.
– Понятно, папа откупился.
Артур взял телефон:
– Поговорю-ка я еще раз с Машей Кавериной…
У нее даже щеки вспыхнули, совсем как у Никиты, когда Артур задал этот вопрос.
– Никогда, – отрезала Маша, глядя Артуру в глаза. – Никакой агрессии. Никакой жестокости. Может, я и не сходила по нему с ума… А я и не скрывала, да? Но я не стану на него наговаривать. Влад был хорошим. Очень добрым. А этой сучке…
– Наталье Артамоновой, – уточнил Логов.
– …наверняка деньги были нужны. Она же потом в Питер умотала! Вот и выдоила их семью.
– Как вариант…
– Да точно, я вам говорю!
Они встретились в любимой кофейне Артура на Третьяковской, где было достаточно просторно, чтобы не слышать разговор за соседним столиком, и варили хороший кофе, без которого он переставал соображать. Ему нравилось, что за окном гуляли и улыбались люди, бегали дети, в фонтане струилась вода… Все это позволяло думать, что он возится с трупами не ради смерти, а ради жизни. Так Артур думал всегда, но в этом месте об этом не приходилось напоминать себе.
«С чего вдруг она так горячо заступается за Влада, – глотнув горячей горечи, подумал Артур. – Затосковала? Или пытается убедить меня в своей невиновности?»
Он еще не сказал Оксане, что ее дочь по уши влипла в то дело, которое ему подкинули. Лучше было повременить, пока для него самого не прояснится хотя бы что-то… На скорый результат Артур особо не рассчитывал – версий возникло уже несколько, финансовые разборки со старшим Василенко в том числе. Почему нет? Если отца хотели припугнуть, это, пожалуй, удалось. Оперативники вовсю пробивали его партнеров и конкурентов – вдруг что-то отыщется?
И все же Артур не мог отделаться от ощущения, что бизнес Ивана не имеет отношения к делу. Лилия эта… В этом явно нечто личное. Или… замаскированное под личную месть.
– Ты как вообще? – спросил он рассеянно, заметив, что Маша как-то подавленно умолкла. – Справляешься?
У нее дернулись плечики, она быстро взглянула на него исподлобья:
– Вы маме не скажете?
– Нет, – охотно пообещал он.
Если это касалось их дела, Оксане совсем не обязательно было обо всем узнать.
– Я не сказала вам сразу… Может, надо было? Я… это самое…
– Беременна? – догадался Артур.
Она вздохнула:
– И что мне сейчас делать с этим ребенком?
– Когда ты узнала?
Ее взгляд слегка уплыл:
– Дня три назад, что ли…
– Тест делала?
– Ну, естественно! А как еще узнать?
– Выбросила?
Маша уставилась на него с недоумением:
– Кого?
– Тест.
Ее брови удивленно приподнялись – она не понимала, куда он клонит. Открыла сумочку, сосредоточенно покопалась:
– А, вот он!
Маша извлекла тонкую палочку с двумя едва заметными полосками, повертела перед глазами:
