А ещё в зале сидели несколько человек с лётными делами абсолютно не знакомые. Это были две женщины – маляры из РСУ (ремонтно-строительный участок), и несколько мужчин из разных наземных служб: АХО (административно- хозяйственный отдел), из службы спецавтотранспорта, службы УВД и других. Все они были члены парткома ОАО. За что им предстояло голосовать и кого на что утверждать, они абсолютно не представляли, как и не знали никого из лётчиков. Не правда ли, интересно?
Такое внимание к лётчикам ПАНХ было только раз в году перед вылетом на АХР. И этому было своё объяснение.
Партия уже давно, ещё с незабвенного Никиты Хрущёва, выдвинула лозунг догнать и перегнать Америку не только по части Космоса и ракет, но и по уровню сельскохозяйственных продуктов на так называемую душу населения. А вот это-то как раз и не получалось. Мяса советские люди не объедались, в молочных реках не купались, как когда-то обещал незабвенный Никита. В магазинах Советского Союза мясо можно было найти в нескольких городах и то далеко не всегда. И на поднятие урожайности были брошены целые авиационные дивизии самолётов Ан-2. Только в Бронской области работало больше сотни самолётов. Каждый за день выбрасывал на колхозные поля 50-80 тонн всевозможных удобрений. Нетрудно подсчитать, сколько выбрасывалось за месяц.
По всему Советскому Союзу низвергалось на поля сотни тысяч тонн не всегда нужных земле и не везде необходимых удобрений. Просто выбрасывали всё, что давали. Например, земле, страдающей от избытка калия, подсыпали его ещё больше. Калий – это красный порошок, мокрый и тяжёлый, словно глина. А на поля, где он требовался, сыпали мочевину. Притом сыпали не всегда в нужных количествах. Эффекта было мало. Вот это и называлось первым туром АХР. Были ещё второй и третий, но о них позже.
Для таких работ в каждом колхозе и совхозе подбирались посадочные площадки для самолётов и на них устраивались временные аэродромы, так называемые оперативные точки. Туда свозились эшелоны удобрений, которые сваливались под открытым небом. Редко в каком хозяйстве были склады. Что творилось на этих площадках через несколько лет трудно представить. Это надо видеть. Пером, как говорится не описать. Но мы попробуем. Попозже.
Практически с апреля по октябрь жизнь на таких аэродромах не замирала. Самолёты по полгода прописывались на полевых аэродромах. И тут мы были впереди планеты всей безо всякого сомнения. Но вот результат был весьма сомнителен.
Страна жила по декадным, месячным, квартальным, полугодовым, годовым и пятилетним планам. Со временем ввели и планы по обработке гектаров авиацией ПАНХ. Скоро она стала заложником этих планов, ибо планировалось всё от достигнутого. Если в прошлом году сделали столько-то, то в следующем запланируют на 20% больше. И так из года в год. Наступил срок, что стали планировать столько, сколько и земель-то в иных хозяйствах не было. Но попробуй ты не выполни план. Спрашивали строго, да и премий не платили. И начались приписки.
Лётчиков долго и муторно готовили к этому виду работ. Занятия, занятия, занятия. Не без оснований полёты на АХР считаются самыми сложными. Действительно, целыми днями летать на пяти метрах над землёй способен только ас. Иногда летали и на метре, хотя ниже пяти запрещалось. Это была воздушная эквилибристика. Но к таким полётам лётчики были готовы. Тут уж командиры учили на совесть и тренировали, сколько требовалось, ибо цена недоученности здесь одна – жизнь.
