Но ломать прекрасно работающую структуру было не в его характере, ведь он сам вложил в неё столько сил. Сколько бессонных ночей провёл он в раздумьях? Сколько раз, скрепя сердце, он унижался перед ещё вчерашними советскими ничтожествами, нынче ставшими банкирами, от которых теперь зависело жить авиакомпании или умереть. Ему шли навстречу, когда с охотой, а когда и под нажимом властей, которых он всё-таки убеждал в необходимости сохранения своей мощной авиакомпании в таком, как их, регионе.
Теперь всё обстоит иначе. Конечно, во многом виноват этот дефолт. Но только ли он один? Почему все местные власти, от которых зависело, жить компании или нет, вдруг заговорили совершенно в противоположной плоскости? Нет, Дунаев был далёк от мысли, что купили всех, но всё началось с администрации губернатора в какой-то момент вдруг изменившей политику в отношении авиакомпании.
А политику, как известно, просто так не меняют. Её меняют за обещания будущего. Если этого недостаточно, в дело вмешиваются деньги с обещанием ещё больших денег. О, где крутятся десятки, сотни миллионов долларов трудно устоять. А в такой продажной власти, как власть российская, невозможно. А если ты всё-таки будешь сопротивляться – сотрут. Каким способом? Да найдётся способ, вот проблема-то!
– Валерий Николаевич, – сказал как-то глава администрации в перерыве одного из совещаний, куда Дунаева стали приглашать всё реже, – вы проявляете неуважение к первым лицам нашего региона.
– Соизвольте разъяснить, в чём это выражается? – сухо произнёс Дунаев.
– Вы не считаете нужным ни встречать их, ни провожать, когда они летают по служебным делам в Москву или ещё куда-то. Согласитесь, если первое лицо региона приезжает на какой-то завод, то просто немыслимо, если его не встретит директор этого завода.
– Завод и аэропорт – совершенно разные вещи, – не менее сухо отвечал Дунаев. – На завод он приезжает по каким-то делам, в аэропорт же приезжает, чтобы лететь дальше по своим делам. Когда же работать, если постоянно это делать? Ведь улетают и прилетают ежедневно несколько каких-нибудь руководителей региона. Не считая тех, что прилетают к нам из центра. А что, есть какие-нибудь жалобы на обслуживание?
– Нет, нет, – вынужден согласиться глава администрации, – у вас хороший VIP зал.
– Тогда не вижу, какие претензии к моей скромной персоне, – с улыбкой отвечал Дунаев. – Если я им понадоблюсь, они всегда могут меня предупредить об этом. С такой-то связью! А просто так ходить – согласитесь, я половину рабочего дня на это потрачу. Да и в моей должностной инструкции нет такого.
– Вот как? – удивлённо воскликнул чиновник, не ожидавший такого отпора. – Придётся вашу должностную инструкцию подправить, – произнёс с холодной усмешкой.
– Думаю, это не в вашей компетенции. Инструкцию мне утверждали в Москве.
Дунаев не сомневался, что разговор этот будет непременно доложен губернатору. В этом он убедился, спустя несколько дней. Секретарша доложила, что обеденным рейсом в Москву летит первое лицо. За час до его прибытия милиция начала разгонять с площади все машины, чего в советское время никогда не было.
Дождавшись, когда мимо окон штаба промчалась кавалькада из чёрных машин с мигалками и сиренами, он направился в зал, так называемых официальных делегаций.
– А, Дунаев? – улыбнулся ему азиатской улыбкой губернатор, не протянув руки. – Чего пришёл? Ко мне есть что-нибудь?
