Все надежды и чаяния разбились на осколки. Словно мне только что вынесли приговор. Но я просто так не сдамся, отец не сможет принудить меня к браку. Этот Кэссиан Шеннер мне вообще не нравится! И он намного старше.
Оказавшись в зале, останавливаюсь, пытаясь успокоиться.
Надо соблюдать рамки приличия, ведь вокруг гости.
Вздернув подбородок и расправив плечи, иду в уборную. Меня никто не преследует, но уверена, отец уже попросил охрану присмотреть, чтобы я ничего сгоряча не натворила. Я и до этого чувствовала себя в клетке, а сейчас и подавно ощущаю, как вокруг запираются замки, отрезая от всего, что было мне дорого. Закрывая путь к другой жизни. Той, которую я выбрала бы сама.
Окружающая обстановка начинает на меня давить, чувствую мучительное удушье. Только сейчас доходит, в какой ловушке я жила все эти годы.
Тут бы и бежать из дома. Но я не так воспитана. И попросту не могу подвести отца. Сперва стоит еще раз поговорить с ним, спокойно объяснить свою позицию. Может, он войдет в мое положение и поймет, что совершает ошибку.
Меня всю трясет. Праздник уже не кажется таким замечательным. Кругом мерещится одно притворство и вранье. Показуха и бутафория. Все здесь делают лишь то, что должны, а не то, чего им самим хочется.
Я не в состоянии отвечать на вопросы гостей, не могу танцевать.
Все хорошее настроение испаряется. Остаются лишь страх и смятение. Я не представляю, какие аргументы приводить отцу, если он уже все для себя решил. Мало того — согласовал с этим Шеннером, будь он неладен!
Кстати о Шеннере, через полчаса он появляется в зале вместе с папой. На меня даже не смотрит, зато я настороженно слежу за ним издалека. Украдкой, чтобы самодовольный контр-адмирал не подумал, что он меня чем-то заинтересовал. К Кэссиану сразу подходят гости, но он отсылает всех волевым жестом, быстро прощается и покидает дворец.
Понял, что с браком ничего не выгорит? И прекрасно!
— Эрджи, что это было? — спрашивает папа, когда рядом никого нет.
— Ты сам все понимаешь, — отзываюсь, стараясь не показывать гнев. — Я не выйду замуж, можешь даже не уговаривать. Этот Шеннер не в моем вкусе.
— Не в ее вкусе… — усмехается отец. — Ты еще слишком наивна и многое не понимаешь. Кэссиан идеальная для тебя пара во всех отношениях.
— Нет! — вырывается у меня. — Я хочу быть, как мама! Всегда хотела! А ты…
— Пойдем, я тебе кое-что покажу, — берет он меня за руку, сверкая глазами.
Выходим наружу, отец усаживает меня в машину, хотя праздник еще не закончился. Вылетаем с охраной и через полчаса оказываемся в одной из наших загородных резиденций.
Я крайне редко бывала в этом здании, тут даже прислуги нет. В пустых помещениях раздается глухое эхо шагов, пока отец куда-то меня ведет.
— Я была уверена, что ты готовишь меня к карьере дипломата, — говорю, когда мы оказываемся в большом затемненном зале. — Я хотела поступить в академию. Зачем вообще всему училась? Зачем готовилась?
— Моя дочь должна знать основы, чтобы уметь подавать себя в обществе.
— Но моя мама…
— Ты в курсе, что на самом деле случилось с твоей матерью?
— Конечно! — Не понимаю, что он хочет мне этим сказать.
Отец активирует голограмму, показывая звездолет мамы.
— Я часто прилетаю сюда, чтобы подумать обо всем в одиночестве. Здесь остались личные записи Нарилайн и другие архивные данные. Твою мать убили вовсе не ради срыва миссии — это лишь официальная версия. За ней долго охотились. И я не смог предотвратить несчастье. Я не хочу, чтобы подобное произошло и с тобой, Эрджилиана. Ты не представляешь, насколько ценным и редким даром ты обладаешь.
