– Ну да. Мне нравится чёрный цвет волос.
Девушка кивает.
– Тебе идёт.
– Спасибо, тебе тоже.
Копируя моё поведение, она дотрагивается до своих сизых прядей.
– Мне кажется это прикольным.
Мы смотрим друг на друга, и я подмечаю, что, на удивление, не испытываю дискомфорта. Понимаю: эта покупательница не нахамит. Приятно, когда тебе делают комплименты. В голову приходит мысль, что их слишком мало в наших жизнях.
И ещё приятней, когда тебя просто не осуждают.
– Ты давно покрасилась?
Микроволновка пищит, сообщая о выполнении разогрева. Я неловко кривлю губы и направляюсь к печи.
– Прости.
Возвращаясь, я протягиваю девушке пирожок. Она мнётся и нервно чешет кисть руки, даже не сразу замечая меня. Но когда её взгляд наконец встречается с моим, дёрганые движения резко прекращаются. Незнакомка улыбается ещё шире и забирает товар. Мне кажется, что девушка сейчас развернётся и уйдёт, но она почему-то не сдвигается с места.
– Где-то месяц назад.
К своему искреннему удивлению, я понимаю, что девушка не против со мной поговорить. В груди отзывается что-то приятное. Одновременно с этим чувствую смущение. Я не могу вспомнить те времена, когда в последний раз вот так с кем-то знакомился. Когда-то очень давно… Ещё в первые десять лет жизни, наверное. А потом ты просто начинаешь знать людей как друзей друзей, приятелей друзей друзей, приятелей приятелей друзей друзей… Или вообще никого не знать.
Я начинаю вдруг думать о том, что нужно тактично прервать наш разговор и разойтись. К чему сейчас заводить новые знакомства?
Но, с другой стороны, почему бы и не поболтать с кем-нибудь, пусть и незнакомым? Несколько брошенных друг другу фраз не обязывают людей тут же становиться друзьями.
Мне хочется узнать имя девушки, но я слишком стесняюсь спросить у неё прямо.
– Это тоник?
– Нет. У меня тётя в парикмахерской работает, она меня покрасила.
– О, круто. Слушай…
Я тяну последний слог, медленно затихая, как это всегда делают в кино. Девушка понимает намёк.
– Хлоя.
– Красивое имя. Хлоя, ты не хочешь кофе? За счёт заведения.
Уже после того, как я произнёс это вслух, до меня начинает доходить, что фраза звучит как дешёвый подкат. Становится стыдно. Но Хлоя соглашается. Я понятливо киваю и иду к столику, где делаются напитки.
– Какой любишь?
– Латте.
Я наливаю девушке стаканчик кофе и делаю ещё один напиток для себя. Других посетителей пока нет, а значит, у меня есть минутка, чтобы перекусить самому. Я беру себе булочку с маком, которую испёк не так давно, взглядом предлагаю другую булочку Хлое, но та отказывается. Я отдаю ей латте. Девушка отходит чуть в сторону и садится перед окном, а потом поворачивается в мою сторону. У неё всё ещё нервная улыбка, хоть и, скорей всего, искренняя. Я буквально вижу неуверенность Хлои. И, тем не менее, смотря на меня, она делает приглашающий взмах рукой.
– Ты не идёшь?
Я с приятным удивлением понимаю, что девушка рассчитывала на то, что я пойду за ней.
– Прости, но мне лучше оставаться у кассы. Вдруг кто-то зайдёт.
На самом деле, поболтать с кем-то я сейчас не против. Но, сомневаясь, что мне стоит это делать, что в этом есть какой-то смысл, я отрицательно качаю головой.
Хлоя, кажется, в мой аргумент не верит, поэтому встаёт и возвращается туда, где стояла до этого.
– Тоже любишь латте?
– Ага.
– А ты постоянно тут работаешь? Место выглядит очень уютным.
Я кивком подтверждаю тот факт, что каждый день работаю здесь, а потом бегло осматриваю помещение. Уютное? Я не помню, что думал о пекарне, когда устраивался сюда, – наверное, мне вообще было не до внешнего вида, – а теперь я слишком привык к этой обстановке. Была ли пекарня на самом деле уютной? Пожалуй, мне хотелось бы верить, что да.
