Читать онлайн Майкл Кейн - Взорви эти чертовы двери! И другие правила киноделов



Издано с разрешения Сэра Майкла Кейна, его агентов Peters, Fraser & Dunlop Ltd. и The Van Lear Agency.


Научный редактор Таисия Круговых


Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав


© Майкл Кейн, 2018

All rights reserved. No part of this publication may be reproduced, stored in a retrieval system, or transmitted, in any form or by any means without the prior written permission of the publisher, nor be otherwise circulated in any form of binding or cover other than that in which it is published and without a similar condition being imposed on the subsequent purchaser.

This edition is published by arrangement with The Peters Fraser and Dunlop Group Ltd and The Van Lear Agency LLC.

© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2021

Шакире, Ники, Наташе, Тэйлору, Аллегре, Майлзу – и вам


Введение

В свой первый приезд в США – случилось это сразу после съемок «Элфи»[1] – я сидел в лобби отеля «Беверли Хиллз» и вдруг услышал шум вертолета, приземляющегося в парке напротив. Портье сообщил мне, что посадка в парке строго запрещена. Мы подошли к дверям посмотреть на беспардонного нарушителя закона, думая, что это, может быть, президент Соединенных Штатов или как минимум владелец отеля «Беверли Хиллз». Но из густого облака пыли на противоположной стороне залитого солнцем бульвара Сансет показался не кто иной, как Джон Уэйн во всей своей красе и полном ковбойском облачении. Его почти двухметровую фигуру сложно было не узнать. Я стоял раскрыв рот. Он меня заметил и сменил траекторию движения, направившись прямиком ко мне.

– Тебя как звать, парень? – спросил он.

– Майкл Кейн, – ответил я.

– Ах, точно, – кивнул он, узнав меня. – Видел тебя в «Элфи».

– Так точно, это я, – ответил я. От моего обычного красноречия вдруг не осталось и следа.

– Ты станешь звездой, попомни мое слово, – промолвил Уэйн, по-свойски приобняв меня. – Но одно дело стать звездой, а другое – ею оставаться. Запомни: чтобы сохранить свой звездный статус, говори тихо, медленно и – поменьше.

– Спасибо, мистер Уэйн! – выпалил я.

– Зови меня Дьюк[2], – он толкнул меня в плечо кулаком, развернулся и ушел.

Мне, амбициозному молодому актеру, впервые приехавшему в город мечты – Лос-Анджелес, – такое и не снилось. И, надо сказать, совет Уэйн дал отличный – для того, кто собирается всю жизнь играть в вестернах и произносить реплики, исключительно сидя на лошади. Говори тихо и медленно, чтобы не спугнуть лошадей, и поменьше, а то лошади, не дай бог, сбегут. Но едва ли его совет пригодился бы мне: ведь я собирался играть самых разных персонажей, в том числе тех, кто отличался многословностью и не проводил большую часть жизни в седле (к счастью).

Мне часто задают вопрос: что бы вы посоветовали тем, кто лишь начинает актерскую карьеру? Много лет я отвечал одно и то же: «Никогда не слушайте стариков вроде меня». До того как Джон Уэйн поделился со мной своей мудростью, я только и делал, что спрашивал у старых матерых актеров, что мне делать и как быть; и все они в голос твердили: бросай актерство.

Но с возрастом я начал размышлять о своей жизни, как свойственно старикам, и понял, что за шестьдесят лет в кино и восемьдесят пять прожитых лет кто только не давал мне мудрый совет – и Марлен Дитрих, и Тони Кёртис, и Лоуренс Оливье. Немало мудрых уроков я усвоил и из своего опыта: блистательный успех и многочисленные катастрофические провалы многому меня научили. Тогда-то я и понял, что к некоторым советам, возможно, и стоит прислушаться. Именно поэтому теперь отвечаю: не слушайте тех, кто говорит: «Никого не слушайте».

Эта книга – результат моих размышлений. Я решил вспомнить все, что со мной произошло: рассказать, как парень из лондонского Элефант-энд-Касл очутился в Голливуде и как кутила Элфи стал дворецким Бэтмена Альфредом. Описать свои успехи и неудачи, радости, горести и борьбу, комедию и драму жизни, ее романтику и трагичность и среди всего этого выделить усвоенные уроки и поделиться ими не только с начинающими актерами, но и со всеми читателями.

Некоторые из этих уроков непосредственно связаны с актерским ремеслом. Но я все-таки надеюсь, что каждый из вас найдет в них что-то для себя. Не всем приходится пробоваться на роль, но в некотором смысле вся наша жизнь – пробы: в жизни каждого наступает момент, когда ради желаемого приходится выложиться и показать себя наилучшим образом. Возможно, вам не придется учить роль наизусть, но какая-то подготовка не будет лишней. И конечно, каждому приходится сталкиваться со сложными людьми и искать равновесие между профессиональной и личной жизнью.

Для того, чтобы стать звездой киноэкрана, требуются все те же качества, что и для того, чтобы стать звездой в любой другой области (только в нашем случае нужно чуть больше везения).

А что, если вам дела нет до «мудрых» советов какого-то старика? Что ж, надеюсь, даже в этом случае мой рассказ вас заинтересует. Ведь я поведаю вам историю своей жизни – кое-что из нее вы, вероятно, уже знаете, что-то нет, но обещаю: это увлекательная история, с участием многих известных людей; она поможет понять, как я стал тем, кем стал, какие ошибки совершил, чему научился и как весело мне было в процессе.

Увы, совет Джона Уэйна никогда для меня не сработал бы. Вот я и не думаю, что мои советы непременно сработают для вас. Я вырос в другом мире, он сильно отличается от того мира, в котором мы сейчас живем, и мне, молодому белому актеру из рабочего класса, начинавшему свою карьеру в 1950–1960-е, пришлось столкнуться с совершенно иными проблемами, чем те, с которыми сталкиваются нынешние молодые актеры.

Я также знаю, что в жизни мне повезло, и я не раз оказывался в нужном месте в нужное время. Я был обычным парнем из рабочей среды; в 1960-е годы тысячи актеров не хуже и не лучше меня пытались пробиться на экран, но у меня вышло, а у них – нет. Я отдаю себе отчет в том, что удача была ко мне благосклонна. Помню я и о том, что в 1960-е белые ребята из рабочего класса начали наконец мелькать на киноэкранах, для них стали писать роли, но пройдет несколько десятилетий, прежде чем это удастся актерам и актрисам с другим цветом кожи. Мне понадобилось много десятков лет, чтобы понять, как сложно приходилось женщинам в кино, как они сражались не только за роли, но и за достоинство и элементарное уважительное отношение – и не только в кино, но и в других профессиональных областях. Эта борьба до сих пор не окончена.

Повезло мне и в личной жизни: мы с моей женой Шакирой вместе уже сорок семь лет и прожили чудесную жизнь. У меня есть две замечательные дочери, три любимых внука и несколько близких друзей, всегда готовых меня поддержать.

Без везения не добьешься успеха ни в кино, ни в жизни. Но мне не только везло. Удача не раз поворачивалась ко мне спиной, и я никогда не почивал на лаврах. Я упорно трудился, совершенствовался в своем ремесле, старался не упускать ни одной возможности и шел вперед, когда другие опускали руки.

Секретной формулой успеха не обладает никто. Никто не гарантирует вам богатство и славу; мало того, я настоятельно не рекомендую к ним стремиться! Многие актеры знают о нашем деле столько же, сколько я, и даже больше. Но если вам интересно, как одному везунчику – то бишь мне – удалось пробиться, как я преодолевал неудачи и выжимал все возможное из любого подвернувшегося шанса, совершал кучу ошибок, но пытался учиться на них, занимался любимым делом и получал от него удовольствие, – слушайте.

Часть 1. Начало

Глава 1. Неважно, где все начинается

«…У вас под ногами целое состояние! А вы не видите этого!»

Уолтер Хьюстон – Хамфри Богарту в фильме «Сокровища Сьерра-Мадре» (1948)

Бывает, я оглядываюсь вокруг, потом вспоминаю, с чего я начинал, еще раз оглядываюсь и думаю: как это возможно? Да чтобы мне так повезло? Не может быть. Вы меня разыгрываете. Все случившееся со мной до сих пор кажется несбыточной мечтой. Урок первый: я – ходячее доказательство того, что любой человек независимо от происхождения может всего добиться. Ключевое слово «может» – может добиться, но не факт, что добьется. Как я уже сказал, я ничего вам не гарантирую.

Я родился очень давно, примерно миллион лет назад – в 1933 году. В год моего рождения в Англии свирепствовал худший экономический кризис за всю ее историю; впрочем, через шесть лет о кризисе и думать забыли, так как случилось кое-что похуже – Вторая мировая война.

Мать моя была уборщицей, и на момент моего рождения у нее уже был один сын – хотя об этом я узнал лишь после его смерти, так как мать скрывала факт его существования, любила и ухаживала за ним втайне от всех[3]. Отец работал грузчиком на рыбном рынке в Биллингсгейте. Это был умный человек, не получивший между тем никакого образования: он закончил всего несколько классов, что для представителя рабочей среды того времени являлось обычным делом. Жили мы в тесной двухкомнатной квартире в доме викторианской постройки, стоявшем в Кэмбервелле. В те времена Кэмбервелл считался одним из беднейших районов Лондона; впрочем, тогда весь Лондон был гораздо грязнее и прокопченее, чем сейчас. От улицы нас отделяло три лестничных пролета; от единственного туалета во дворе – пять. Я болел рахитом – болезнью нищих, ослабляющей кости, – и ковылял по ступенькам в ортопедических скобах.

Через три года после моего рождения на свет появился мой брат Стэнли, а еще три года спустя началась Вторая мировая. Лондон подвергся бомбардировкам люфтваффе, и нас с братом – мне было шесть, брату три – эвакуировали, разделили и передали в разные приемные семьи. Моя оказалась весьма неласковой: мне выдавали дневной паек из банки сардин и куска хлеба, а на выходные, когда семья уезжала, запирали в чулане под лестницей. Как только немцы прекратили бомбить железную дорогу, мать приехала и спасла меня, еле живого, но к тому моменту у меня успели развиться клаустрофобия, сохранившаяся до сих пор, и полное неприятие жестокости к детям.

В шестнадцать я закончил школу, провалив половину экзаменов, и какое-то время перебивался случайными заработками в конторах. В восемнадцать меня призвали в армию и сначала отправили в послевоенную Германию, оккупированную войсками союзников, а потом – воевать с коммунистами в Корею.

В те годы классовое расслоение в Великобритании ощущалось острее, чем в любой другой стране, и я ежедневно убеждался в том, что нахожусь на низшей ступени иерархии. Разумеется, где-то в мире люди жили еще хуже, но тогда я об этом не догадывался. Я знал лишь одно: я был беден и принадлежал к рабочему классу.

Незавидное положение для начала любой карьеры, а для карьеры в кино – особенно. Но мне, Морису Джозефу Миклуайту – а именно так меня звали тогда, – мое детство никогда не казалось плохим. Я не знал другой жизни, меня любили, мои мать и отец были прекрасными родителями, и даже в худших моментах находилось что-то хорошее.

К примеру, Вторая мировая – самое ужасающее и трагическое событие XX века – мне, шестилетнему, казалась величайшей удачей. Когда нас с братом и матерью эвакуировали во второй раз, из пропахшего гарью Лондона мы переехали в идиллический Норфолк, где я мог сколько угодно бегать на свободе, дышать свежим воздухом и воровать яблоки из соседских садов. Я сдружился с громадной тягловой лошадью по имени Лотти, и та стала мне как родная. Все химикаты пошли на взрывчатку и боеприпасы, и целых пять лет мы ели чистейшие овощи и фрукты, выращенные без удобрений. И хоть у нас не было ни сахара, ни сладостей, ни газировки, нам бесплатно выдавали апельсиновый сок, рыбий жир, солодовый экстракт и витамины. Для многих переход на военные пайки был связан с лишениями, но не для меня – в войну мой рацион существенно улучшился. Я избавился от рахита и стал расти не по дням, а по часам.