Взрослые дети - страница 46

– Оля уехала, – ответил Саша, что в целом было правдой.

– И когда вернется? – допытывался полковник.

– У нее соревнования, потом тренировки, потом снова…

– Да, сложно у вас, однако, – посочувствовал Груздев.

Пуня ползал на коленях, изображая ежа, и громко хохотал:

– Парня тоже привози, – рассмеялся полковник в духе доброго новогоднего деда. – Ему там понравится. На подарки не вздумай тратиться, не наше это дело. Сколько мальчику?

Полковник говорил так громко, что Сергею было прекрасно слышно. Он показал шесть пальцев.

– Шесть, – помявшись, ответил Саша.

– Ладно, придумаем что-нибудь. Машина будет, на автобусе трястись не придется. Созвонимся еще, но на всякий экстренный случай… Всякое в нашем отечестве бывает… Так, запиши… Машина будет двадцать пятого декабря в десять ноль-ноль у твоего подъезда. «Волга» белого цвета, водителя зовут Вадик… Вадим Степанович, – поправился Груздев. – Для первого раза можно «товарищ полковник», отличный парень.

Для Груздева в его шестьдесят шесть парнями были все моложе его хотя бы на год. Не то чтобы он жаловал «западное» Рождество, просто привык, что весь его круг общения давно пребывал на заслуженном отдыхе, а когда свободного времени, по словам Груздева, «хоть ковшом хлебай», можно и праздничное веселье продлить.

– Записал? Продиктуй!

Убедившись, что «молодой друг», без пяти минут «любимец», ничего не напутал, полковник добавил:

– Все, Сан Саныч, с наступающим, скоро свидимся.

Наступающего оставалось ждать еще почти месяц, но каждому было известно, что к главному в году веселью следовало готовиться не за неделю и даже не за три.

– Мелкого можешь взять, – сказал после того разговора Сергей. – Повадками вы с ним похожи… Если что, говори, что твой сын, ну, или племянник… Это чудо всех мужчин зовет дядями, когда я встречал его в садике вместо этой… его маменьки, он брякнул «мой папа – дядя», короче, воспитку коротнуло… Потом эта включила ему какую-то политическую фигню по ящику… Мелкий таким штукам быстро учится, короче, он после того забросал всю группу яйцами и якобы орал при этом: «Вы, упыри, ни черта не понимаете в рыночной экономике…» Машинки на веревке за собой таскают, а в экономике не понимают, – в тот момент Сергей почувствовал необычайную гордость за сына. – Потом воспитка мне говорит: «Вы же дядя-отец, повлияйте на своего Пантелеймошечку, рано его таким словам учить… Что это за упыри? Вы ему фильмы ужасов даете смотреть?..» Не, я вообще угораю над этими квочками… А может, он из-за своего дурацкого имени такой?.. Другому мелкому он зуб выбил… Тот его Пушком назвал…

– Он мне кричал: «Кис-кис, иди сюда», а я пошел и как дал ему в чавкало… – вставил Пуня и получил от гордого отца разрешение посмотреть кино про настоящих упырей.

Обычно немногословный Сергей становился балаболом, когда предвкушал приятные перемены в своей жизни. Он думал, раз у Саши эти перемены уже произошли и он оказался в «серьезной компании», то, в случае карьерных подвижек, старый друг и его не забудет. Сергей бы и сам с радостью поехал на полковничью дачу, пусть бы пришлось и в автобусе потрястись. Он не сомневался, при его знаниях можно претендовать на гораздо более щедрую зарплату, нужно только свои способности показать где и кому надо. Но скромность держала его в ежовых рукавицах и не позволяла напроситься «на елку», воспитание интеллигентных родителей давало о себе знать.