Алиса сидит в позе лотоса, и дух её странствует тонкими путями, знакомясь, точнее вспоминая этот мир, когда по раме приставной двери постучали.
– Войдите, – откликнулась девушка тут же вернувшись в свое тело.
– Хозяин просит тебя к себе, – протараторила юркнувшая в комнату черноголовая и загорелая черноглазая девчушка в просторном безрукавном платьице цвета солнца.
– Хорошо. Спасибо. Я сейчас иду, – спокойно сказала Алиса.
Девочка быстро кивнула и выскочила из помещения.
Княжна окончательно пришла в себя и отправилась на встречу.
– Ксения! Солнце мое! – воскликнул Мустафа и, вскочив, раскрыл ей объятия, когда Алиса вошла в его комнату. – Радуйся красавица, ибо я получил твои бумаги! Теперь ты гражданка Княжества!
– Воистину эта новость наполняет мое сердце радостью! – с поклоном ответила девушка. – Я даже не знаю, как благодарить тебя за милость такую.
– Ну, для начала присядь со мной на ложе, – сказал он и бухнулся на ворох ковров, шкур и шелковых простыней.
– А дальше? – застенчиво спросила Алиса, опускаясь в это гнездо.
– А дальше от тебя зависит, – лукаво улыбнувшись, ответил мужчина и провел рукой её по щеке.
Княжна смущенно улыбается, но за этой смущенностью явно сквозит гурия, и Мустафа переходит от слов к делу. Он опрокидывает девушку на ложе и впивается в шею.
– Фу! Сесть бы тебе на диету жиртрест, – сказала Алиса через десять секунд, освободившись от объятий мужчины.
Она встала, зеркало указало ей изъяны в одежде, и подошла к окованному бронзой сундучку, стоящему у постели.
Из рукава в ладонь лег небольшой невзрачный ключ на шелковом шнурке. Замок щелкнул, крышка откинулась, и в солнечных лучах заиграли монеты и брильянты. Девушка посмотрела несколько свитков наша свой и засунула под рубаху. Пошурудила камни и золото взяла пару тугих кошельков, ожерелье и захлопнула сундучок.
– В фантазии это всегда лучше, чем на самом деле, – улыбнувшись, сказала Алиса, покидая помещение.
Мустафа же один катался по постели, пока не выдохся и все обнимал, ласкал, целовал кого-то кого видел только он.
– Эй, парень! Ты кто? Что-то я тебя не помню!? – пробасил усатый стражник в шлеме и кирасе поверх льняной куртки и портов светло-серого цвета и сапогах.
– Уважаемый! Город большой всех не упомнишь, – ответил парень с распущенными белыми волосами длиной до пояса в коричневое пончо, подпоясанное веревкой и сандалиях на босую ногу. Он самозабвенно выводил на скрипке заунывную мелодию.
Они стоят среди торговых палаток с разнообразным товаром от дерева и гвоздей до хлеба и рыбы. Вокруг снуют люди, кто продает, кто покупает, кто-то остановился послушать, кто-то, разжалобившись, бросает под ноги музыканту мелкую монетку.
– А ну брось шутки шутить показывай бумаги! – строго сказал стражник. Стоявшие позади него два война направили острия копий в грудь юноше.
– Какие бумаги дяденька? – искренне удивился музыкант.
– А ну пошли с нами разберемся, что ты за фрукт, – сказал стражник и потянул из-за пояса меч. Два его помощника тут же оказались за спиной юноши и их мозолистые руки опустились на его тонкие узкие плечи. Вскоре ничто уже не напоминало об этой сценке, жизнь текла своим чередом.
– Да прибудет с вами милость сил уважаемый, – сказала Алиса, войдя в небольшое деревянное здание с большими решетчатыми окнами.
Она в небольшом помещении с одним окном и двумя дверьми. Перед ней стол, за которым сидит молодой соломенноголовый человек в льняной рубашке и очках в тонкой позолоченной оправе.
