Перечитываю строки Эйнштейна: «Все мы гении. Но если вы будете судить рыбу по ее способности взбираться на дерево, она проживет всю жизнь, считая себя дурой». Не меняется действо сценическое, воспринимает только интонации звуков, не погружаясь в природу значения слов, разумности доводов и пояснения происходящего. Ни к чему, абсолютное доверие чувствам. Забавно, насколько в отношениях бесполезен смысл речи, основание из гортанных звуков построено.
Неугомонная, подсматривает, заимствуя повадки лисы. Спорит, ножкой топает, искорками разбрасывает, вот-вот и полыхнет окружающее полымем, за мгновение испепелит до основания созданное, девочка. Чуть приоткроем крышечку кипящего в кастрюльке, пар выпустит, забавляет повторение.
Струнки музыкальные схожие, важно не расстроить, а перебирать кончиками подушечек, изящная мелодия очаровывает, пахнет дождливой весной вперемешку с теплой осенью.
Моцарелла, хлеб, томаты, оливковое масло, соль
Чуть больше, чуть меньше, но все для эмоций. Объявили. Собрались эвакуировать с Земли, выбрав условно лучших. Глупость отступления, уже так было, читайте, скорости не сравнимы, догонит и поглотит все живое, хищник. Если не остановить тут, не изменить тут, пусть даже через страдания. Хотя больше на словах жалости к себе и болезни золотой гордыни.
Оглянитесь. Распускается. Какой воздух от искренних детских желаний в каждом. Присмотритесь рядом. Это не так далеко, это запах счастья совсем рядом. Звон посуды в умывальнике, выглянула из кабинета. Она счастлива простыми вещами, отбросив мишуру с фосфоресцирующих экранов. Свободой от струящегося счастья независимо от того, чем они занимаются. Первая избранная секундным вниманием, моет полы с любовью. Танцует в своем сказочном царстве с передвигаемыми стульями, соскучившимися полками. Вечным соперником – серой пылью. Тряпочки, мочалочки, ведерки с пенной жидкостью, стройная швабра задумчивая. Движение за движением, растягиваясь на шпагат в желаниях добраться до самых укромных, умница. Фееричный танец влюбленности захватывает. Вкладывая в деревянно-каменные настилы всю свою энергию. Час, два, три, как после зала, капли пота заслуженного. Не зря, красиво, любуясь чистотой оставленной.
За ее спиной открывает дверь другая, следующая, восхищенная в цветения растений. Творожно-плодородной землей создаваемыми. Чуть нежности, щепотку заботы с влагою, поворачивая заботливыми пальцами под лучи солнца, временами проветривая. Забавно, они ею любуются, при ее прикосновениях, салатовые лепестки обвивают подушечки, ластятся. Необыкновенны переливы красок от внимания распускаются, набухают бутонами. Очаровывает картинка великолепия процесса обмена любовью с зеленью, пробивающимися подростками-ростками, перьями. И она счастлива, погрузившись с головой в мир создания до позднего вечера, среди своих разных колючих, красочных, преданных. Удивительное разнообразие сюжетов искренних, отброшены в обоих случаях гаджеты, не забавляет их делиться с условными незнакомыми обитателями. Тянут, тянут за кисти с родными похвастаться гармонией внутри, искорками энергии, объятиями.
Так странно, все познается стрелками часов на стене, цитируя Эйнштейна: «Человек, никогда не совершавший ошибок, никогда не пробовал ничего нового».
Дальше? Дальше следующая. Поблагодарив сухим кивком, взмахом. Распрощалась, одна среди тысяч метров элитного замка, созданного. Чего стоило? Не важно, гордость финишем. Бокал шампанского чуть легкости, экран, в стену вещающий холодом, контентом проданным, мишура. Лед щелкает в бокале, щелкает, сопротивляется пузырькам игривым, кажется, побеждает, пронизывая холодом. Ошиблись, растворяется, ругаясь, временной мимолетностью. Распаковала по пакетам вежливость напускную, приготовлена для приема вечером. Все нужны, все шестеренки, задавая вращение, поднимут над облаками. Новое, необъяснимое, по ощущению в жилах приятный вкус власти бесподобной. В детстве дали попробовать, изумительно. Понравилось. Энергия расходуется на тотальный контроль над, но это того стоило. Не сравнимо не с одним земным наслаждением. Обходя владения, принимая поклоны низкие склонившимися, заглянула во флигель дальний, библиотеку заброшенную. Так и знала, ожидаемый вечный хаос, гурьбы беспорядочной обложек в переплете, немые звуки вальса под волны фантазий со страниц, безудержные, своевольные.
