Севернее и, видимо, на много километров дальше, клубилось не меньше десятка коричнево-серых облаков. Самые дальние из них были едва заметны в помутневшем приземном слое воздуха. Ильяс, как, наверное, и многие, надеялся, что это последствия взрывов в позиционном районе дивизии РВСН, что находился к востоку от города, потому что если эти «протуберанцы» взметнулись над городом, то в его кварталах вряд ли осталось что-то живое.
Люди всматривались в грозные исполинские столбы радиоактивного пепла и пыли. Женщины смотрели сквозь слёзы, мужчины – с тревогой, то и дело переводя взгляд на лица других людей, словно хотели увидеть в них признаки уверенности и участия.
Ильяс вышел на трассу. Одна из легковых машин – она ехала от города – приостановилась, и водитель стал отвечать на вопросы собирающихся возле него людей. Ильяс поспешил к нему. Через две минуты он уже знал, что затор тянется километра три, до речки Камышенки: там военные перекрыли дорогу и сооружают блокпост. У поста или в посёлке можно получить респиратор, противогаз и антирадиационные препараты. В сторону Новосибирска пропускают грузовики для вывоза людей, водителям дают сопровождающего – полицейского, спасателя или военного – и они едут вместе. Пока есть движение только в ту сторону, а оттуда ещё ни одной отосланной машины не возвратилось. Известно, что ядерный взрыв произошёл в районе ГЭС: плотина не разрушена, но пожар охватил дачные и коттеджные посёлки поблизости, станция прекратила подачу электроэнергии. Ещё один взрыв произошёл на ТЭЦ23-5, остальные – в позиционном районе ракетной дивизии. Военные говорят, что боеголовок было много, до полусотни, но большинство удалось сбить.
А ещё ходят разговоры, что с минуты на минуту может начаться новый налёт, могут ударить и по Коченёву, потому что тут полк связи ракетной дивизии, нефтеперерабатывающий завод, спасательный центр МЧС, а по другою сторону трассы, невдалеке – станция космической связи. Ильяс почувствовал, как при этих словах по спине пробежал холодок, он инстинктивно поднял взгляд к небу. Раздался сдерживаемый женский вскрик. Оттеснив нескольких человек, к водителю подошёл парень с короткой стрижкой и в спортивной куртке.
– Ты что панику разводишь? – сказал он, подойдя вплотную. – Вали отсюда, пока я тебя не отправил сам знаешь куда. Быстро!
Последнее слово он произнёс негромко, но с явной угрозой. Водитель поспешил скрыться, а парень, отворачиваясь от него ухмыльнулся:
– Панику разводит, козёл. Народ и так на взводе. Да таких спасцентров и заводов по области знаете сколько? Будут они тратить свои ракеты на всякую деревню…
Ильяс направился в сторону блокпоста. В том же направлении шли или пытались ехать на машинах многие и многие десятки людей – в одиночку, семьями, компаниями, объединившись со случайными попутчиками. Он машинально достал телефон, чтобы в очередной раз набрать номер супруги, но мобильная связь отсутствовала полностью, о чём свидетельствовала надпись на дисплее: «Нет сети». «Наверное, из-за того, что город без электричества, электростанцию взорвали», – подумал Ильяс.
Он с семьёй жил возле станции метро «Гагаринская», в квартале называемом «Линейный». Позиционный район ракетной дивизии находился к северо-востоку от города, вёрстах в двадцати. Новосибирская ГЭС была за южной окраиной, примерно на таком же расстоянии. А вот пятая ТЭЦ располагалась в пределах города, и даже недалеко от их дома, навскидку – вёрстах в десяти-пятнадцати: её трубы и выпускаемый ими пар были хорошо видны из окон квартиры.
