В ответ благородный князь просто обязан был произнести что-нибудь вроде «Ну, конечно!» или «Я же не животное!». Но мне достался какой-то бракованный дворянин.
С первым толчком я услышала хриплое и глухое: «Вряд ли».
А со вторым: «Кровати хана!»
***
Как стало ясно к середине ночи, про «вряд ли» Абашев не шутил, и хана пришла не только кровати.
Наш квадратный сексодром хоть и устоял, но скрипеть начал немилостиво. Порой в пылу страсти я не знала, то ли мне группироваться для падения, то ли расслабляться для оргазма.
Женская же гордость... Князь потоптался по ней, аки носорог по ромашковому полю.
За несколько часов дикой скачки нетронутыми остались лишь уши. Они периодически скручивались в трубочку от горячих княжеских словечек. Пылали от просьб, но держались.
Просил князь многого. Точнее – требовал. Я только и слышала «прогнись», «бери глубже», «расслабься». В кровати, на полу, в ванне. И Абашев основательно насаживал, подставлял свое царское орудие под мои губы, толкался туда, куда не было запланировано матушкой-природой.
Не любил, а трахал во всех значениях этого слова! Как гуру эротических практик, укротитель вагин и девственных женских поп.
Отбиться или спастись шансов не было никаких. Удовлетворенная по самые брови, после каждого финала я отползала от Дамира на другой край кровати. Стараясь не думать о том, ЧТО ЭТО вообще было, закукливалась по макушку в одеяло. Но, стоило чудовищу рядом отдышаться, потянуться... меня вытаскивали из уютного гнездышка и драли дальше.
Не знаю, сколько раз.
Не помню, в каких именно позах.
Мучительно медленно и адски быстро.
Много!
Так много, что к утру ноги не могли сойтись вместе. Стертые колени пылали. Зад горел. А слово «секс» вызывало лишь одно желание – заснуть беспробудным лечебным сном часов на десять или двенадцать. А потом бежать... Как и планировала раньше – огородами. Только гораздо быстрее и дальше, чтобы снова не попасть под княжеский каток.
К сожалению, каток оказался против.
Князь-мать-его-за-ногу, как и было положено князю, после ночи секса выглядел так, будто выписался из санатория. Взгляд горел, на губах блуждала сытая улыбка, и загребущие руки постоянно что-то трогали, гладили и мяли.
Результат многовековой селекции налицо! Никаких мешков под глазами, наркотической потребности в кофеине или сонливости.
Это животное продрало очи с первыми петухами (да, здесь водились и эти крикуны), бесцеремонно воспользовалось моим телом для борьбы с утренним стояком, а потом устроило себе заплыв в ванне. По-царски, с брызгами на всю комнату, пением песен и деловыми разговорами по телефону. Так сказать, без отрыва от производства. По громкой связи.
О том, что вряд ли его собеседнику доставляет удовольствие слушать княжеское фырканье и шум воды, Абашев, наверное, и не думал. Хищно посматривая в мою сторону, он намыливал свое роскошное тело. Особенно тщательно оглаживал самые интимные места. И четким уверенным тоном отдавал распоряжения.
Маньяк! Извращенец! Диктатор хренов!
Но, к своему стыду, вместо того чтобы укрыться с головой или показать факью, я в оба глаза пялилась на мыльное божество в паре метров от кровати. Глотала слюну. И возбуждалась.
Снова!
Как озабоченная самка. Будто за ночь настолько точно настроилась на вибрации в его голосе, что сейчас заводилась от одного тона.
Очень тяжелый случай. Не встречавшийся ранее в моей простой серенькой жизни. Не Костя! Совсем не Костя. Возможно, стоило удивиться, включиться в любимую женскую игру «А как теперь с этим жить?», но...
