Я больше не боюсь. Часть 1 - страница 4

– Кому?! Кто мог сотворить такое чудовищное преступление?! – Эшли снова вскочила, прижала руки к груди, глаза ее наполнились слезами ярости, заблестели словно изумруды.

– Твоему дяде, милая, за месяц до пожара он узнал о завещании. Это мне удалось выяснить не так давно, нотариус, который хранил его у себя был подкуплен, Генри, тщательно изучил документ, и поняв, что прибыли для себя не получит, решил избавиться от всей вашей семьи.

– О Господи!

– По этому я хотел попросить тебя, ни в коем случае не подавай виду, что знаешь про завещание, что знаешь что сделал Генри Честер. Это может быть очень опасно, он страшный человек и способен на многое.

– Да я и не собиралась с ним говорить, совсем не собиралась. Он же ни разу не навестил меня здесь, за все время. А теперь я даже видеть не хочу этого человека… но почему тогда его не арестуют, – вдруг выпалила девушка, яростно топнув ножкой, – если известно, что это он виновен в смерти мамы и папы?

– У меня нет доказательств, малышка, знание, к сожалению, не доказывает вину.

– И что и что же мне дальше? Я буду ждать совершеннолетия и улыбаться ему в письмах? А если он предпримет что-нибудь еще. Ведь не совсем он дурак, чтобы не понять почему я тяну с замужеством?

– Я бы сказал, что совсем не дурак, милая. Но пока есть возможность надо держаться. Я ищу доказательства, стараюсь разобраться во всем, и уже есть одна ниточка, которая должна привести хоть куда-то. Я возвращаюсь в Англию завтра вечером, здесь дела мои закончены, и там уже я постараюсь вывести этого человека на чистую воду. Молись за меня, девочка моя, чтобы мне хватило здоровья и сил для этой миссии.

***

Эшли выполняла все требования старого адвоката, на каждое письмо дяди она отвечала со всем старанием, каждый раз приходилось глотать то, что так рвалось выплеснуться на бумагу, всю злость, ненависть, каждый раз она заставляла себя писать с каким нетерпением ждет письма от единственного оставшегося на этом свете родного человека, и придумывала новые причины отказа списку женихов, которые дядя с завидным упрямством поставлял ей с четырнадцати лет. Еще немного надо было подождать, всего чуть-чуть, и Эшли готова была ждать, терпеть, лишь бы свершить месть, заглушить сжигающую сердце ненависть.

Май уже накрыл город своим теплом и красотой, яркая зелень деревьев и травы радовала глаз, аромат цветов наполнял воздух, слышалась трель кузнечиков в траве. На небе светила яркая, огромная, желтая луна, заливала светом сад, улицу за забором пансиона, небо чистое, бездонное, усеянное звездами. Все это располагало к мечтам, романтике, но не Эшли, она, подобрав ноги, обхватила их руками и уткнувшись лбом в коленки, сидела задумавшись на широком подоконнике. Ей не спалось. Уже месяц смутное чувство беспокойства не оставляло ее, подводило живот, из-за этого девушка стала рассеянной, и даже мистер Харрис отметил, что Эшли перестала отвечать на занятиях. А она не могла заставить себя ни на чем сосредоточиться, если раньше письма от опекуна приходили раз в месяц, за последние три она не получила ни одного, и ее это страшно беспокоило. Эшли бы радоваться, что не приходится отвечать ненавистному родственнику, что он, наконец, отстал от нее со своим сватовством, но почему-то ее это не успокаивало, а заставляло тревожиться еще больше. Эшли тяжело вздохнула, мимо порхнула птица, тень ее на миг заслонила большой уличный фонарь, с первого этажа раздался бой часов – три утра. Что-то ждет ее впереди и это будущее не казалось хорошим.