– Тогда пусть не мается дурью и уходит. В гражданской ее с руками оторвут.
– А если не захочет? – задумчиво спросил Березин. Взгляд девчонки на голограмму брата не давал ему покоя. Столько тоски там было и злости… Упрямой такой злости.
– Тогда устрой так, чтоб отчислили. Не маленький, сам знаешь, что делать, – грубо отрезал коллега. – Ты запись с камер видел? Она так и продолжит путаться под ногами. Лезть в ангар. Еще истребитель угнать попробует, вот увидишь. Я таких знаю… Отчаянные. Да, что я говорю… – и он махнул рукой. – Феникс, только в юбке.
– Ничего о нем не слышал? – осторожно поинтересовался Березин, и Владимир покачал головой.
– Поисковую операцию свернули, он официально признан мертвым. Это все.
И они замолчали, каждый думая о своем. О тех, кого они учили. Учили ради будущего, ради счастливой жизни, но у кого-то эта жизнь получалась слишком короткой.
– Так, заучка, у нас сегодня практика.
Этими словами ее обрадовали, стоило появиться в классе. Софи стиснула зубы. Сдержаться. Ее специально провоцируют. Космос требует хладнокровия. Любой скандал, любая истерика будут отражены в личном деле, а после… беседа с психологом, тесты, и если она их не пройдет – ее вышвырнут из академии пинком под зад.
Слабым в космосе нет места. Тем более в военной академии.
– Результат войдет в общий зачет, – продолжал давить рыжий. Он даже соизволил подняться с места, подойти и нависнуть, словно специально давая понять, какая она мелкая и ничтожная по сравнению с ребятами в группе. – Если ты нас опозоришь, пеняй на себя.
Технарей, в отличии, от пилотов, всегда учили работать в группе.
«Ваша работа – командная. Невозможно провести оперативный ремонт системы водоохлаждения на крейсере. И даже на истребителях следует использовать принцип «двойного глаза». К тому же одиночке проще совершить ошибку, а ваша ошибка – это жизнь пилота и его машины. Учитесь проверять себя и других», – часто повторяли им преподы.
Их группы назывались «бригадами», а результаты зачета были не просто баллами. Отстающие не получали увольнительных, им назначались дополнительные занятия, даже стипендия в Космической зависела напрямую от позиции бригады в общем рейтинге. А что такое стипендия? Это возможность посидеть в безалкогольном, но все же баре «Астронавт». Поиграть в разные симуляторы. Посмотреть кино в объемном кинотеатре. Купить пирожных в кафе. За все развлечения на базе академии курсанты расплачивались баллами.
Когда Софи запорола первый из практических тестов, и группе прилетел общий штраф, ее чуть не побили. Так что теперь она считалась балластом.
А ведь она так привыкла быть лучшей. Всегда и везде. Ну кроме дисциплины. Тут характер давал о себе знать. И если бы не ее дерзость, привычка водиться с пацанами, ее бы смяли в первый же месяц. А так… куратор бригады посмотрел на ее перепалки с рыжим и сказал: «Знаешь, я не буду тебя снимать с довольствия на следующий год».
Софи, потом вдохновленная его словами, ходила. Ровно до следующего зачета.
Теория давалась ей легко. Математика, механика, физика, термодинамика… Тесты она писала лучше некоторых в группе. Но вот практика… Пальцы в толстых перчатках – на ее ладонь не было нужного размера – ощущались чужими. И она решительно не понимала указания мастеров:
«Вот ту загогулину требушни. Слегни чуток. А потом вперед, до щелчка».
Но парни-то понимали! И это было обидно.
