Я буду любить тебя все лето - страница 32

Света стояла за кулисами и ее трясло. Она прекрасно помнила слова, голос ее никогда не подводил, но выйти на сцену перед всеми преподавателями, которые и составляли многочисленное жюри, было нелегким испытанием. Что если она не справится, что если споткнется на сцене?

- Эй, все будет хорошо, - сказал Антон, поправляя свою белую льняную рубашку. - Не волнуйся ты так.

- Неужели ты не переживаешь?

- Ещё как. Но мне не привыкать. А у тебя всегда все получается идеально.

На сцену позвали первый дуэт, и раздалась громкая музыка, отчего Света вздрогнула и поежилась. В белом льняном платье было прохладно.

- Тош, у тебя тоже все получится! У нас все получится. - Света взяла его руку в свою, чтобы приободрить.

- Светик…

Антон растерялся, а Света тут же опустила свою руку и поправила прическу. Это прикосновение привело к смятению души у Антона. Он не собирался говорить о своих чувствах Свете, прекрасно зная, что она их не разделяет. В воздухе плыла песня про эхо любви, и ничто не настраивало на романтический лад, как слова о нежности и вечности. Песня была близка Антону, и судя по тому как Света прикрыла глаза и тихо подпевала, ей тоже. Ресницы ее трепетали, и веки мерцали в полутьме яркими блестками. Антон редко видел Свету накрашенной, он считал, что девушка и так красива без всякой косметики, но сейчас он был готов признать, что накрашенная Света была похожа на принцессу из оставленной в далеком детстве сказки. Антон так любил сказки. Жаль, что в жизни им нет места, и принцессы любят чудовищ, а не принцев.

- Тош, мы выступаем шестыми, а у меня жутко пересохло в горле от волнения. Пойду за водой. Ты со мной?

- Нет, я здесь побуду.

Антон не хотел уходить далеко от сцены. Дыхание могло сбиться, а сейчас нужно быть сосредоточенным на одном - отличном исполнении песни.

- Я скоро! - С этими словами Света легко, как и всегда, выскользнула в зал, чтобы найти кулер.

Касьян, скучающий и уже почти засыпающий на концерте, годящимся по его мнению лишь бабушкам, краем глаза увидел, как прекрасная нимфа, так похожая на Свету, выскользнула из-за кулис и пошла по узкому проходу. Света шла, ни на кого не глядя, быстрой походкой к выходу. Касьян тут же вскочил и направился вслед за ней. Проходя мимо своих институтских знакомых, он лишь махнул им в ответ на не совсем тихое приветствие. Самый важный в этом зале человек только что исчез из поля зрения Касьяна, и у него началась легкая паника. Он вышел за Светой в общий коридор, где к его огромному облегчению, девушка стояла возле кулера с водой.

- “Тысячи людей живут без любви, но никто - без воды”, - произнес Касьян одно из его любимых высказываний Уистена Хью Одена.

- Касьян? - Света удивленно повела бровями и чуть не уронила пластиковый стаканчик.

- Нет, англо-американский поэт, особенно хорош в переводах Бродского.

Касьян подошел к Свете и забрал у нее уже успевший наполниться водой стаканчик.

- Ты всё-таки здесь? - спросила Света, до сих пор не веря в происходящее. Она была уверена, что он не придет, что институтские конкурсы он считал бессмысленной затеей.

- Вот сейчас как-то обидно. Ты думала, что я не приду поддержать свою девушку?

- Я думала, что ты поддержишь меня на расстоянии, а ты и вправду пришел, - честно ответила Света. - Эй, я пить хочу! Отдай мне стакан.

Из зала донеслись раскатистые басы очередного дуэта. Касьян подошел очень близко к Свете и поднес к ее губам стакан. Она хотела было взять его в свои руки, но Касьян не дал. Медленно и наслаждаясь какой-то до этого не видимой красотой Светы, он поил ее из своих рук. Его нежный ангел сегодня был воплощением чистоты и гармонии. Ее волосы уложены назад, но пара непослушных локонов все равно вырывались вперед, глаза, тонко очерченные черным карандашом и блестящими тенями, казались огромными, а в этом простом, но в то же время очаровательном платье можно было пойти хоть сейчас под венец. Касьян попытался скрыть ухмылку, нарисовавшуюся на его губах от одной только мысли, что женихом он воображал только себя. Хождение на свадьбы однокурсников ни к чему хорошему не приводит, с горечью подумал он и улыбнулся Свете своей самой широкой улыбкой, на какую был способен.