– Ваш бумажник.
– Это не мой бумажник.
– ??!
Характерный звук открывающихся дверей лифта отвлекает внимание мужчины, он поворачивается и заходит в просторную кабину, давая понять, что разговор окончен. Я зачарованно смотрю на то, как двери лифта постепенно закрываются, отделяя нас. Не отдавая отчета в своих действиях, протягиваю руку, срабатывает сенсор, и двери вновь медленно расходятся.
– То есть как не ваш? А чей тогда?
– Я понятия не имею чей, – спокойно и сдержанно.
– Как же так? Я… я подумала, что вы его уронили, когда мы столкнулись…
– Когда вы на меня налетели, – любезно поправил он.
Мне снова стало неловко, я в отчаянии смотрела на него.
– Вы проверяли содержимое бумажника? – устало вздохнул он.
Я идиотка. Настоящая идиотка!
– Судя по вашей реакции, вам это даже в голову не пришло, – мой Бог, какие у него холодные глаза. – Может, стоило проверить для начала? Наверняка там есть документы, с помощью которых вы найдёте его владельца.
– Да, конечно, – мой голос звучал сипло. Я отступила назад, двери лифта вновь стали медленно закрываться. – Извините, что потревожила вас.
В ответ лишь холодный кивок.
Я растерянно смотрела на закрывшиеся двери лифта. Меня отвлек подошедший высокий мужчина атлетического телосложения, одетый в строгий черный деловой костюм и черную водолазку. А вам не жарко, дядя?
Он внимательно посмотрел на меня и спросил, все ли со мной в порядке и как я оказалась в этой части фойе.
– Со мной всё в порядке. Спасибо, – я попыталась обойти его.
– Как вы прошли сюда? – повторил он, преграждая мне путь к выходу.
– Через дверь, – съязвила я.
Ой, а что это я? Тс-с, Ульянова, что это на тебя нашло? Таких дядь лучше не злить. Что, не видишь, какой он большой и страшный?
– У вас есть пропуск?
– У меня нет пропуска.
Ну что ты привязался?
– Кто на ресепшене сегодня? – вопрос был адресован другому мужчине, который стоял чуть поодаль от нас.
– Иван, – последовал незамедлительный ответ.
– Уволить.
– Хорошо, Роман Сергеевич.
– Проводи девушку к выходу.
– Вообще-то я и сама могу найти выход, – обиженно пробубнила себе под нос.
На мои слова никто не обратил внимания, и мне пришлось покинуть здание в сопровождении бритоголового качка, чувствуя себя преступницей.
Оказавшись на улице, я с нетерпением открыла бумажник. Первым, что мне попалось на глаза, была фотография 3×4 паспортного типа. На меня смотрело улыбчивое лицо Дементьева!!!
Я громко застонала. На меня странно покосилась мимо проходящая женщина. Плевать. Я была зла. На себя. Очень зла!
Где был мой разум, который никогда меня не подводил? Ну почему мне не пришло в голову проверить содержимое бумажника в тот момент, когда я нашла его? Я просто сделала поспешные выводы о том, кому принадлежал этот чертов темно-бордовый бумажник. Темно-бордовый!!! С чего я взяла, черт возьми, что у человека, который носит кейсы от Beau Reid, может быть темно-бордовый бумажник?!
Мне срочно нужно было излить своё негодование. И я даже знаю на кого. Я достала телефон и набрала номер.
– Ник, ты почему звонишь в такую рань? – услышала я сонный голос.
– Сейчас полдень, Дементьев, – простонала я. – Сколько можно спать?
– А нечего было меня вчера поить вином. Что случилось, Ника?
– Ты ничего не потерял?
– Я знаю, что мой бумажник у тебя. Я заметил еще вчера ночью, когда добрался домой, его пропажу. Но методом дедукции вычислил, что ты его забрала со стола, когда мы покидали заведение, – деловито сообщил Артем.
