Я буду танцевать для тебя в облаках - страница 6

Полину было слышно издалека. Цоканье её каблучков по асфальту раздавалось на всю округу. Иногда в компании мы посмеивались, услышав стук шпилек. «О, козочка наша идёт, вышагивает!» – Вдруг скажет Шмель, и тут же послышится скрежет шпильки об асфальт. «Похоже, распласталась или ноги разъехались!» – Засмеётся Женька. А затем мы все хором смеёмся, словно сумасшедшие.

Тогда я был уверен, что это единственная девушка, с которой я хочу быть. Мои чувства к ней были настолько сильны, что я терял рассудок при виде её. Будто она меня приворожила.

В середине мая, когда в воздухе витали ароматы цветущей сирени и черёмухи, все активно готовились к выпускным экзаменам. Мы затусили у Шмеля на хате. И пока его родители впахивали на даче, нами была открыта коробка с контрафактным ликёром «Амаретто». Мы делали коктейли и пробовали пить ликёр неразбавленным, растирая языком по нёбу, смакуя и причмокивая этот приторно сладкий «нектар пчёл-алкоголичек».

 Стоял жаркий майский день. Окно в комнате Шмеля было открыто нараспашку. Оно выходило на небольшой сквер за домом. Из магнитофона, надрываясь, вещал Цой о сердцах и глазах, требующих перемен. Песни играли, сменяясь одна на другую. Вскоре заиграла «Лирика» Сектора Газа.

«Ох-ре-неть!» – Чуть слышно, по слогам произнёс я. Толпа наперегонки, чуть не сбив меня с ног, бросилась к окну. «А, так это Полинка! Я с ней в паре танцевал»! – Гордо сказал Генка.

– Где ты танцевал? – С насмешкой спросил я.

– А ты что, не знал? Генка у нас танцор! Ему яйца не мешают, – шутя, но с каким-то убеждением ответил Шмель.

– Генка, куда яйца дел? – Язвительно спросил я.

Генка отвернулся, чтобы я от него отстал.

– Чего отвернулся-то? Знаешь, так зови, – затянувшись сигаретным дымом, и на выдохе, спокойным голосом сказал я, выпустив дымное колечко в окно.

Полина шла вдоль дома и уже почти сравнялась с нашим окном. Легкий ветер раздувал её белоснежный сарафан с откровенным разрезом и обнажал стройные точёные загорелые ножки на длиннющих шпильках.

– Поля, привет! – крикнул Генка из окна.

Полина подняла глаза и остановилась.

«Поооля, ха-ха-ха!» – Тихонько ржали мы как дебилы, спрятавшись в глубине Мишкиной комнаты.

– Привет, – ответила она.

«Как же она красива!» – Думал я про себя, глядя на неё с восхищением.

– Заходи в гости, – предложил Генка.

– Что у вас делать-то? – пренебрежительно спросила Полина.

– Ну, так девятнадцатое мая – «День пионерии» же! Кота в пионеры принимать будем! – Выкрикнул Женька, высунув в окно Мишкиного кота в маленьком пионерском галстучке.

– Так он вроде уже…

– Нет, мы только начали, – выкрикнул Шмель.

Хотя кот «гонял» в этом галстуке почти месяц, со дня рождения Ильича.

– Ну, выходите, встречайте. – Улыбаясь, сказала Полина ненавязчиво.

Генка кинулся к входной двери, резво обулся и выбежал в подъезд. Их не было около десяти минут. Сквозь дверь мы слышали, что Полина с Генкой о чём-то спорили. И когда они заходили в квартиру, Полина в дверях ему сказала вполголоса: «Ты ещё пожалеешь, я тебе это обещаю». Тогда Шмель у них спросил: «Что случилось?» Полина улыбнулась и ответила: «Всё хорошо». Она сняла свои босоножки с высоченным каблуком и прошла в комнату, где мы продолжили наше знакомство.