― А то, что, кажется, этот кобель женат.
― Уверена?
Я скривилась и потянула через трубочку молочный коктейль.
― Откуда же мне быть уверенной. Но та мелкая пигалица точно его дочка.
― Да, Инка, проблема нарисовалась откуда не ждали. Может ну его? Найдешь другого мужчину.
Я посмотрела на подругу, как на дуру. Что она вообще несет?
― Я что, зря под этого легла с ходу?
― Еще скажи, что тебе не понравилось? ― хмыкнула Ирка, переводя взгляд на Ильяса.
― Еще как понравилось, потому и не хочу другого искать. Мужик видный, богатый, и в постели очень хорош. К тому же молодой. Где такого еще найти.
― Хотела бы я сказать, что такие на дороге не валяются, но ты то его именно там и нашла.
― Только не валялся, а меня подобрал.
― И что будешь делать? Все‐таки жена — это серьезно.
Я приподняла бровь и снова отпив коктейля, тихонько произнесла:
― Для меня нет ничего невозможного.
***
― Дядя Ильяс, а кто эта тетка? Подруга твоя?
― Знакомая. Давай договоримся, не тетка, а тетя. Ты же у меня воспитанная девочка.
― Да, но она мне не понравилась. И подружка у нее неприятная, все время смотрит на тебя, ― скривилась Таня и протянула мне меню. ― Выбери сам, я не разбираюсь в этих названиях.
Я улыбнулся и открыл карту меню.
― Чего бы тебе хотелось?
― Не знаю. Борщ со сметанкой это слишком просто для ресторана?
― Не совсем просто, но ты можешь поесть его дома, а здесь что‐то более интересное выбери. Или все‐таки борщ?
― Нет, давай на твой вкус.
― Тогда куриный суп с плавленым сыром.
― Отлично. А ты что будешь?
― Тоже самое. Только еще мяса закажу себе на второе. А тебе?
― Мне не влезет, дядя Ильяс. Я же девочка, куда мне? ― хмыкнула малышка, и я улыбнулся в ответ.
― Согласен. Фигуру надо смолоду беречь. Пить?
― Какао? Если есть.
Я кивнул.
Сделал заказ и попросил принести воды.
― А почему сразу нельзя какао выпить, а потом есть суп?
Я смотрел на ребенка и думал о том, что она очень умная девочка, а то, чего не знает, всегда спрашивает. Это хорошо.
― Потому что ты сейчас напьешься какао, наполнишь желудок и не захочешь есть суп.
― Разумно, ― хмыкнула она и улыбнулась.
Когда нам принесли наш заказ, девочка принялась ложкой зачерпывать суп в тарелке, и выливать обратно. Я с интересом наблюдал за ее действиями и за тем, как она внимательно что‐то выискивает.
― А где же плавленый сыр?
Моя улыбка стала шире.
― Так расплавился ведь, ― по-доброму сказал я, заметив на детском лице удивление.
― А я сразу и не подумала.
― Вот, клади сухарики в суп, и ешь.
― Это должно быть вкусно, дядя Ильяс. Спасибо тебе, что позвал меня в ресторан.
Я снова улыбнулся. Разве с этим ребенком можно иначе?
После обеда был десерт. И хотя я понимал, что нельзя баловать детей сладким, но ничего не мог с собой поделать. Мне хотелось радовать Таню, хотелось видеть в ее глазах счастье. Ведь только тот, кто был в детдоме, поймет, какого это находиться там.
Я был.
Я знаю.
― Как же это вкусно. Нет, дядя Ильяс, с тобой никакую фигуру не сбережешь. Наверное, потому у тебя и нет жены, что ты ее кормил хорошо, ― хохотнула девочка и тут же оборвала смех. ― Извини.
― Не за что. Я очень рад, что ты сытно поела. А если хочешь завтра на обед борщ, тогда скажи об этом Ниночке.
― А ты хочешь?
Я кивнул.
― Хочу. И привезу домашней сметаны.
― А как же парк и кафе?
― А потом поедем в парк, погуляем, повеселимся и снова будем есть. Только в кафе. И даже разрешу что-нибудь необычного. Ела когда‐нибудь роллы?
