– Я не знаю… – пожал палачами Жека. – Наверное, кто-то из новеньких. Вчера ещё в курилке её не было.
– Интересно… – пригубил чай Он. – Интересно….
– А ты кроме как сексуально на женских особей реагировать не можешь! – с долей укоризны констатировал Евгений.
– У меня повышенный тестостерон, высокое артериальное давление, да и крови у меня, говорят, южные, потому иначе на молоденьких девушке Я реагировать не способен. – отвечал Он. – Да! Моя реакция, в большинстве случаев, так или иначе связана с сексуальной составляющей. Я практически на все реагирую сексуально. И мне вообще непонятно, как без этого обходятся остальные. Наверное, просто подавляют свою сущность. Не иначе!
– Может у Тебя от того и проблемы?
– Признай, это не у Меня проблемы. Это у них проблемы.
– Могу поспорить…
– Поспорь, поспорь, доставь Мне удовольствие… – откинулся в кресле химика Он. – А потом я тебе расскажу, что умеет Карина. Тебе же интересно?
– Интересно, – с иронией во взоре отвечал Жека. – А потом я схожу, и узнаю у неё, чего не ты умеешь. Идёт?
– Не смею чинить препятствия. – кивнул Он отставляя в сторону чашку. – Но сразу хочу предупредить, ничего нового и хорошего тебе обо Мне не услышать. Только правду! Ну, давай, начинай…
Выполнить данное себе же обещание – лечь сегодня пораньше – в очередной раз не удалось. Увы, метро, начало одиннадцатого ночи, перерывы между составами в четверть часа и, на удивление, или напротив – предсказуемо, пустые вагоны.
Тройняшка-сидение, так нелюбимое Им в час наполненности вагона, сейчас было тем, куда хватило сил упасть лишь проникнув через разбежавшиеся в стороны створки дверей.
Состав был явно ненов, но совсем недавно прошел капитальный ремонт и потому привычные желтые фонари освещения сейчас были заменены на светодиодные нити. Свет резал глаза своей интенсивностью, высокочастотным мерцанием и делал все каким-то неестественным, почти таким же, как то бывало с Его восприятием в ночных клубах, переполненных неоном и специфическим световым освещением на все тех же светодиодах.
В вагоне Он был один. Через пару окон, что отделяли Его от соседнего вагона, он разглядел парочку подростков жадно целующихся в этот поздний час…
Усталость накатилась лишь только ноги перестали ощущать нагрузку. Веки самопроизвольно упали вниз, скрывая этот мир от Его сознание. И, похоже, сознание было тому только радо.
Вагон покачивался. Перепады высот и искривления пути следования мало кем ощущаются в метро, но они имеют место и если твой внутренний «гироскоп» чутко настроен беспутно проведенными парой дней да отягощенный бытностью рабочих будней, то все эти неровности и изгибы ощущаются куда заметней.
Состав шел своим путем, разгоняясь, пробегая пролет, замедляясь, замирая возле очередного перрона, раскидывая в стороны створки гидравлических дверей, закрывая таковые, да отправляясь до следующего пункта. В голове все смешалось. Прошлый день казался чем-то далеким, насыщенным и до жути неприятным.
«Выспаться уж точно не удастся!» – пронеслось у Него в голове между мыслями о двух совещаниях, на которых Он был практически распят за заваленные проекты и воспоминаниями о сцене в курилке, где Его публично вычитывал едва ли не весь женский коллектив организации. На первое Ему было откровенно плевать – проекты шли своим чередом и будут завершены в оговоренные сроки, а распинали его больше за образ жизни и поведение, которых не разделяло руководство и сотрудники из параллельных подразделений, но высказать то открыто на официальном собрании не имели возможности – корпоративная этика, сука, однако!
