Из ночных кошмаров меня выдернул звонок мобильного. Ну и какой дурак поставил будильник на семь утра! Никогда я не вставала и не научусь вставать в такую рань. «Дураком» был милый, который периодически пытался, надо сразу сказать – безуспешно, привить мне кое-какие правильные с его точки зрения привычки. При этом Джоха приводил в пример, как считал, весьма убедительный факт выработки условных рефлексов у «собаки Павлова». Но милый, видно, был не таким талантливым, как академик, да и я не такой послушной, как собака. Короче, мобильник трещал, я поглубже нырнула под одеяло в надежде подремать еще пару часиков. Безработной спешить некуда, рассудила, да и преступнице лишний раз появляться на улице не стоит. Поспать не удалось. Мобильник заверещал уже другой мелодией, извещая, что звонит человек, внесенный в базу данных.
– Ну, кто же в такую – то рань? – беру трубку и замираю в недоумении. На табло высвечивается редакционный номер. Прямой телефон самого шефа! Рука не поднялась нажать кнопку соединения. В семь утра, шеф, ко мне, домой? Вчера только он с позором изгнал меня из редакции, дав на сборы два часа. От чрезмерного удивления все более – менее толковые мысли покинули голову.
– Попью-ка я чайку с вареньицем, да печеньицем, раз полениться не удалось. Может чего дельного и надумаю! – провалявшись в постели минут десять в тщетной попытке заснуть, принимаю решение.
Пока хлебала витаминную жидкость, в голове появился просвет. Мысли закрутились вокруг черного чемоданчика, переметнулись на Лялькино фото, да там и остались.
– Лялька – вот, что самое главное, – надумала я, – подругу надо спасать.
И тут меня охватил ужас. Как же я забыла, что на новом железнодорожном вокзале везде понатыкано видеокамер. И меня уже, конечно, знают в лицо и разыскивают бандиты. Шлялась – то я по вокзалу ого сколько. Но и «Усам» тоже шастал! Надо идти в полицию, сдаваться. Да где же милый запропастился? Впрочем, ему-то как раз говорить ничего не стоит. Желание переложить проблему на чужие плечи поглотило меня. Но этих самых плеч как раз и не наблюдалось. Джоха займется нравоучениями и насмешками, а полиция та вообще посчитает меня чокнутой, лишь услышит имя «Усама». И эта Лялькина фотография! От волнения я стала выписывать круги по квартире.
– Так дело не пойдет, – ударившись о дверной косяк, принимаю я решение, – надо успокоиться и подумать.
Но подумать не удалось. Только, только стали появляться толковые мысли, как затрезвонил домашний телефон,
От неожиданности я вздрогнула.
– Да что же это такое. Еще восьми нет, а у меня уже филиал Смольного семнадцатого года!
Хватаю трубку и слышу ледяное шипение:
– Соединяю с шефом. Только посмей бросить телефон!
Как же, стану я швыряться телефонами! Они мне еще пригодиться, а вот рычажок отключения соединения нажму непременно. Хватит командовать. Я у вас больше не работаю! Стук в двери уже не был неожиданностью
– Спокойно, – сказала я себе и иду открывать двери. На пороге – водитель шефа
– Готова, поехали.
– Куда? – от удивления у меня все же отвисла челюсть
– Тебе разве шеф не сказал? На работу, Тебя обратно взяли.
Я уже так привыкла к мысли, что я безработная и не надо ходить на планерки. А тут! Но воспитание не позволило выставить незваного гостя вон. В конце концов, водитель ни в чем не виноват. У него работа подневольная, куда пошлют. Сама еще недавно было в его шкуре.
