Передо мной легла небольшая пиала с молоком, а перед Велиором поставили чашку с кофе, от аромата которого у меня потекли слюнки. В доме, где жил дед-сердечник и ребенок, кофе не было. А ведь мне этого очень не хватало. Перед Роном поставили чай и тарелку бутербродов, но я не растерялась. Видимо, они думали, что молоко для кошки — это еда и вода в одном флаконе. Я придвинулась к тарелке и без труда подтянула бутерброд с колбаской к себе. Тут же меня проводили строгим взглядом, но ничего не сказали. Рон даже не отреагировал на это, вцепившись в бутерброд и чай. Велиор откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, а я уже разделила бутерброд. Хлеб я и дома поесть могу, а тут надо что-то посущественнее. Масло быстро таяло под моим языком, колбаса была тоже ничего. Затем я потянулась за следующим бутербродом, и Рон подал мне его. Я снова отделила все и съела самое вкусное. А вот кофе захотелось невероятно. Но кто бы мне дал?! Я грустно посмотрела на чашку Велиора и облизнулась, а тот продолжал пристально наблюдать за мной. Вдруг раздался звонок, и Велиор отошел к своему столу. Чашка смотрела на меня, я на нее. Мое «стыдно и неловко» заснуло крепким сном. Мне срочно нужна была доза кофеина. Я запрыгнула на стол и, не замечая ничего вокруг, в два счета оказалась рядом с чашкой кофе. Аромат черного, насыщенного и свежезаваренного кофе ударил по моему чувствительному носу, и я чуть не заплакала от этого. Не хватало только молока, поэтому я быстро сориентировалась. Носом дотолкала чашку к своей пиале. Чашка выше, тарелка ниже. Решено. Нужно опрокинуть чашку. Я посмотрела на Рона, а он на меня. Я указала ему головой и поморгала глазами. Мальчик нахмурился и стал похож на своего отца. Ксерокс у них тут божественный, что ли. Я еще раз поморгала пареньку и медленно, чтобы до него дошло, указала на емкости. Рон неловко взял чашку отца и плеснул мне в молоко живительного эликсира. Потом он хотел убрать руку, но я настойчиво остановила его лапой, чтобы не жадничал и подливал побольше черненького. Отпустила лапу с детской руки тогда, когда цвет напитка стал темно-коричневым, и я с удовольствием пустилась во все тяжкие. Что это был за рай! Как мало надо для удовольствия человеку, застрявшему в теле кошки, — глоток кофе по утрам.
И все бы ничего, казалось, жизнь удалась. Но вот Рон начал подозрительно коситься на дверь, что заставляло меня еще быстрее лакать кофе и нервно махать хвостом. Мелкий паршивец точно что-то задумал!
— Ш-ш-ш! — зашипела на Рона я, когда тот привстал и сразу сел. — Ш-ш-ш! «Сиди», — взвилась я снова, стоило мальчику отодвинуться от меня. — Ш-ш-ш! «Замри», — в кои-то веки я добралась до кофе, и ты меня не обломаешь, мелкий нарушитель моего спокойствия.
— Рон, ты что-то хочешь? — спросил его отец с другого конца просторного кабинета.
Около его уха еще находился переговорный артефакт, как в этом мире называли телефоны.
— Да, в туалет. Но Лизи меня не пускает.
Велиор наградил меня та-а-аким взглядом, что я почти подавилась.
— Иди. Пусть Марк тебя проводит.
— Р-р-р, — вырвалось расстроенное у меня, и я последовала за пацаном. Придется пить холодное! Я поспешила за ним. А когда в конце темного коридора нам приоткрыли дверь, я шмыгнула туда первой и обследовала туалет на наличие окон и подозрительных личностей со спущенным штанами. Повезло, так как последний офицер как раз зачехлялся. Но мое внимание привлекло узкое окно на двухметровой высоте. Пока я прикидывала можно ли туда залезть ребенку, то услышала:
