Я хочу, чтобы меня казнили - страница 24

– Вряд ли ты когда-то слышал про организацию “Поисковики”. Однако это широкая сеть многофункциональных специалистов. Заказные убийства, поиск людей и информации, внедрение в структуры – все это их профиль.

– И не только, – добавил Ковалев. Я думал, он продолжит, что-то добавит, но майор замолчал.

– Так. И? – все равно я не понимал, в чем уникальность Юрия. Как будто это не работа МВД и ФСБ раскрывать подобные структуры. Будто я должен быть удивлен.

– И у нас до сих пор нет информации, почему Юрий сдался. Но активизировался он только после твоего разговора с Фадеевым и Калининым. Калинин пропал, Фадеев только и делает, что ходит по камере и спит. Владимир Валерьевич, я правильно понимаю, что уже все?

– Да, отчет пришел, – майор кивнул: – Чист. Антон, без обид, твою квартиру и домашний ноутбук тоже проверили. Да, обвинений нет. Тогда какого хрена Юра тебя подставляет, парень?

Удивляться или негодовать по поводу вряд ли законного обыска не стал. Да и куда деваться, если это все было сделано по принципу “Антон, а можно мы уже сделали?” Зачем мне надо было знать про “Поисковиков”? Спокойно ведь можно было обойтись без этого. Значит, это проверка реакции на новость.

– Думаю, здесь проблема иного рода – проблема восприятия. Если Геннадий Илларионович повторил диалог с Юрием максимально четко, значит, речь шла не о помощи заключенному, а именно об импульсе, о зачатке мыслей о побеге. Осталось только понять, как я мог это сделать, какими словами или действиями. Все разговоры с заключенными записываются как на видео, так и на аудио. Давайте разбираться. Заодно прошу уточнить, что если ко мне есть недоверие и я скомпрометирован, отстраните и поместите под наблюдение, потому что пойти за соучастие не горю желанием.

Ковалев подмигнул Геннадию Илларионовичу.

– Да, Гена, прав ты был. Башковитый студент.

– Пятнадцать лет уже не студент, – не весело отозвался начальник тюрьмы: – Ну и что? В аквариум Антона и сошьете дело?

– А можно? – оживился майор.

– Нельзя. Сам сказал – чист психолог.

– Тоже верно. Антон, карты мы тут раскладывали. Нагадали они тебе дорогу к Юрию и обстоятельную беседу. Вытащи из него все, что сможешь. А что не сможешь, уже попробуем потом мы. Своими, так сказать, методами.

– Когда приступать? – в голове образовался вакуум. Я даже не представлял, с чего начать общение с самым скрытным заключенным тюрьмы.

– Ну вот как выйдешь из кабинета, прямой наводкой и иди. Охрану надо?

– Нет. Это будет лишним.

– Хорошо, – майор скосил глаза на Геннадия Илларионовича: – Если будет надо, дай знак. Ток по полу пустим, заговорит охотнее.

– Думаю, это тоже будет лишним.

– Тогда вперед. Сегодня будет долгий день.

Из кабинета я выходил на ватных ногах. Если бы вокруг не было камер, я бы присел где-нибудь у стены и просто глубоко дышал минут пять. Все же, изображать спокойствие при майоре ФСБ и начальнике, когда хочется от паники обмочить штаны, – не самое простое занятие. Как бы то ни было, нужно взять себя в руки и сделать все возможное, чтобы получить ответ ровно на один вопрос: какого черта происходит?

– Надеюсь, вас не сделали подозреваемым, – вместо приветствия сказал Юрий, приветливо помахав рукой.

– Добрый день, Юрий. Пока что нет, как говорится, вашими молитвами.

– Неверующий, – развел руками мужчина.

– Бывает, – вступать в религиозную полемику не входило в планы: – Так что за импульс? Судя по всему, вы больше знаете, чем я.