- Не подлизывайся, женщина. Я на такой грубый жополиз не ведусь, - кряхтя, привстала она с своей койки.
Вот же, непрошибаемая.
- Яволь, майн фюрер. Согласна, слишком цеце* вышло. Зад Ваш чище от моих слов, смотрю, не стал, Альфия Нигматулловна. Обойдемся стандартным «Доброе утро», - не унывая, сказала я.
В ответ слышу маты на татарском.
- Да ладно, что Вы? Давайте жить дружно, - предлагаю с улыбкой кота Леопольда.
- Вот не пойму, ты такая хитрая или такая дура?
- Я скорее что-то среднее. Конфликты не терплю, но и объектом для слива негатива становится не желаю, - прекратив улыбаться, серьезно обозначаю свою позицию.
Я ж знаю, что эта мадам прощупывает границы дозволенного. Доминировать у татарских женщин в крови, и это неплохо по-своему, но что-то я вчера наелась её непозволительно грубым тоном.
«Я - НЕ девочка для битья», - повторяю про себя, твердо выдержав черный взгляд пицә или (бицә)*.
- Зараза, - спустя секунду задумчивого изучения моей наглой (для неё) персоны, выдает Нигматулловна, прицокивая языком. - Пошли, давай. Обед сам себя не приготовит.
- Пойдемте, - соглашаюсь, надевая свою теплую парку.
Вчера я, рассчитывая на памятную встречу с Федором, приодела облегающее платье.
Впечатление произвела - хватит!
Сегодня решила быть скромнее, надев джинсы-бойфренды и серый свитер оверсайз ручной вязки из овечьей шерсти.
Флиртовать со всеми мужчинами я не намерена. Нафиг мне лишние проблемы? Пересудов и так хватит, зная мужские способности к «чесанию собственных языков». Мужики - те еще сплетники, иногда женщин могут в этом деле переплюнуть.
Уж мне ли не знать, когда я работала с тремя самцами в отделе. Я практически стала «своим парнем» среди этого цветника, всячески оберегая свой покой и нервы. Мои бывшие коллеги - это три красавчика-богатыря, которых за глаза я называла Трехглавым Змием. Главой там был Серега. Остальные два птенца на подхвате.
Какое счастье, подумают женщины, оказаться в таком огороде. П-ф. Только я не коза.
Мужики эти оказались женатыми, что, однако, не мешало им поглядывать налево. Мне же Петрова в своё время хватило по горло. Так что все подкаты коллег, которые были в начале, я игнорировала. Со временем они успокоились, поняв, что «с этой глухо», и даже не стеснялись делиться подробностями своих подвигов в моем присутствии.
Тьфу, зачем такие женятся только? Вопрос риторический во все времена.
Надо сосредоточиться и не отвлекаться на такую ерунду.
Улыбаюсь солнышку. Снег скрипит под унтами, пока семеню следом за Нигматулловной.
Краем глаза замечаю Федора, продолжаю улыбаться, делая вид, что его не увидела.
Топай, бурильщик, топай. Твое время еще не настало.
Альфию, опять же, не нервируй, а то опять на мне всю злость сорвёт.
Дело мне предстоит филигранное. Надо как-то сбавить ажиотаж от моего появления, не давать повода для заигрываний, и в то же время срочно нужно найти кандидата в «соперники» для бурильщика.
Когда я поделилась своими планами с Лилькой, она прямо так и заявила:
- И что ты там будешь делать? Ну, приедешь на буровую, а дальше что? Думаешь обрадуется?
- Э-э. Факт неожиданности, м-м, отсутствие конкуренции, - начала мэкать я.
- Вот! Про конкуренцию, мысль хорошая, только совсем неверная. Надо твоему Федечке соперника организовать.
- Зачем?
- Ну, - подняла она очи к потолку, - если он к тебе равнодушен, то толку здесь будет мало. А вот, ежели наоборот, чувства есть, то эффект ты сразу почувствуешь.
